— Это как же, паря, на плечах до Порт-Артура? Далеко больно, — пробурчал он, будто спросонья. А когда на него зашикал Юртайкин и попросил высказать свою точку зрения, он ответил ему: — Про точку я врать не буду, но по части самурая я тебе еще в Холуни калякал: «Чего ты горланишь как недорезанный: «Уря, уря!» Было это дело, Семен? То-то и оно, паря. Самурая на «уря» не возьмешь. Он тебе за здорово живешь руки вверх не подымет. Его ломать надо. Мы с ним, дьяволом, еще с гражданской знакомые. — Поликарп потупился, чуть заметно улыбнулся: — А теперича у меня второй вопрос. Тут лейтенант говорил: «Комсомольцы, вперед!» А куда же мне подаваться — как несоюзной молодежи? Назад бежать, что ли, али как?..
«И откуда его вынесло?» — досадовал Валерий.
Бригада тронулась в путь и к исходу дня подошла к маленькой деревушке. Измученные маршем, бойцы едва держались на ногах. Танки головной походной заставы поднялись на невысокий взлобок, откуда открывался вид на бескрайнюю равнину, залитую водой.
— Равнина, а похуже гор, — угрюмо сказал Забалуев. — Как же форсировать без понтонов такие моря?
— А что тут хитрого? — спросил Юртайкин. — Вы знаете, как наши вятские мужики в старину реку форсировали без понтонов?
— Ну давай, сбреши, — покровительственно похлопал Сеню по спине Забалуев. — Сбреши — все полегчает...
— Это не брехня. — Сеня шмыгнул носом, прикурил сэкономленный окурок. — Дело-то как было? Собрались наши вятские мужики с топорами в город на заработки. Попрощались на берегу с бабами, сели на бревно. А чтобы не оскользнуть, связали ноги внизу лыком. И подались таким манером на тот берег. А на середине реки бревно возьми да и перевернись. Все мужики — вниз головами и вверх лаптями! Бабы с берега диву дивятся: «Да что это такое деется: не успели от берега отчалить, уже лапти сушать!»
Сенина шутка рассмешила лишь самого Сеню: уж больно все устали, да и есть хотелось до смерти, а пакеты НЗ давно уничтожены. Старшина Цыбуля сегодня весь день костерил интендантов за то, что не подвезли продовольствия для личного состава. Теперь хотел переключиться на Юртайкина — отчитать за неуместные шуточки, но его окликнул сзади минометчик Серебренников.
— Как жизнь, Федосий Нестерович? — спросил он на ходу, поспешая в свою роту.
— Живу, як собака на мельнице.
— В каком смысле?
— Морда в муке, а сам голодный, — ответил полтавец и со злостью сплюнул.
Танки спустились в густой, залитый водой кустарник. Пошли вдоль пригнутого ливнями прошлогоднего камыша. Из приречных зарослей ивняка высыпала навстречу толпа китайцев. Они что-то кричали, махали руками. У некоторых за спинами японские винтовки.
Увидев впереди высокого тощего китайца в длинном балахоне, Иволгин подумал: «Не он ли это на границе выходил на Атаманскую сопку?» Рядом шагал широкоплечий китаец в большой соломенной шляпе-доули. Иволгин без труда узнал в нем мукденского рикшу Ван Гу-ана. Видно, вместе с войсками Ван Гу-ан торопился в родной Мукден. Лицо у рикши встревожено. Подбежав к танку, он поднял вверх обе руки:
— Тин![21]
По отдельным словам и жестам можно было понять — поблизости японцы. Но где они и сколько их, выяснить было невозможно. Иволгин хотел было направить Ван Гу-ана в штаб бригады, но тут подкатил виллис, на котором комбриг и Русанов догоняли ушедший вперед батальон. Викентий Иванович, выслушав Ван Гу-ана, нахмурился.
— Японцы вырезали китайскую деревню, — перевел он. — Не исключено, что это постарался Мамура.
Из дальнейших расспросов выяснилось: впереди дамба — единственный путь к мосту через разлившуюся реку и далее — к аэродрому. У дамбы — японская засада. Самураи вырезали деревню для того, чтобы сохранить в тайне засаду. Ван Гу-ан добавил, что у японцев есть пушки.
— Да, — протянул комбриг. — Невеселое дельце.
Встретившаяся в пути опасность встревожила его: танки, выйдя на дамбу, окажутся под фланговым огнем противника. Подобьют японцы переднюю и заднюю машины и легко переколотят остальные. Когда закончатся эти ребусы? В горах дрались за высоты и перевалы. А здесь встали на пути непролазные болота, водные преграды, которые похуже хинганских круч и гобийских барханов. Приходится биться за каждый мост, за каждую дамбу. Сегодня ночью надо захватить аэродром. Без него не получишь горючего. Но на пути дамба, засада. Как прорваться вперед?
Подошел сердитый, насупленный Хлобыстов:
— Товарищ гвардии полковник, разрешите атаковать с ходу. В крайнем случае разведаем, сколько их там собралось...
Гиренок уже включил мотор. Но Ван Гу-ан сорвался с места и лег перед танком.
— Видал? — кивнул на него Волобой. — Стало быть, понимает: дамбу кавалерийским налетом брать нельзя. Покумекать надо. Что же придумать? Главное — не всполошить японцев.
Иволгин с недоумением посмотрел на командира бригады. В горах Волобой не раз удивлял его смелостью решений. И вдруг такая сдержанность. «Почему он не ответил Андрею: «Давай!»?» — подумал Сергей и спросил Волобоя:
— Что нам здесь топтаться? Неужто у нас не хватит снарядов, чтобы разделаться с засадой?
— Да не в засаде дело! По-моему, тут потуже затягивается узелок, — сказал комбриг и пояснил, что его больше всего беспокоит.
В нескольких километрах от дамбы — река Гольюр-хэ и единственный мост. Засада у дамбы и мост — одна цепочка. Мост, скорее всего, заминирован, и стоит тронуть засаду, как он взлетит на воздух. А как тогда перебираться через реку к аэродрому? Понтоны ползут где-нибудь у Ворот Дракона — не ближе. Выход один: надо брать мост. Взять его можно лишь внезапным налетом. Но как подобраться, если дамба под прицельным огнем, а обходных путей нет — вокруг вода?
Колонна остановилась на ночлег. Волобой вошел в свою палатку, выпил стакан крепкого чая, склонился над картой.
Много вариантов перебрал он, обдумывая эту сложную задачу. Медленно тянулась августовская ночь. По крыше палатки глухо барабанил дождь.
От дамбы ни единого звука — затаились, ждут... Где-то за рекой выли шакалы.
Крепким сном спали танкисты и десантники. Возле санитарной машины дежурила Аня Беленькая. Из-за колеса студебеккера еле доносился монотонный голос ротного поэта:
Комбриг не отрывался от карты. Все его мысли были направлены к одной цели: захватить мост, без которого бригаде долго придется сидеть в этой непролазной грязи.
В два часа ночи Волобой все-таки нашел решение, которое сулило успех. И сразу оживился.
— Что, нашли? Эврика? — спросил Русанов.
— Как будто она! Мы должны перехитрить Токугаву. У него был расчет простой: раз мы спешим — прямо с ходу ринемся на дамбу.
Волобой, разминаясь, прошелся по палатке.
— Будем действовать по плану, разработанному Токугавой.
— Это как же? — насторожился Сизов.
— Снарядите два бронетранспортера с автоматчиками, — приказал Волобой. — Пошлем их вроде бы в разведку через дамбу под прикрытием танка. Они и возьмут мост.
Викентий Иванович удивленно поглядел на комбрига.
