Глава 2
«Бог с ней, с этой разросшейся семьей, сами разберутся. Хельмут меня, правда, любит, он отличный компаньон, выходить за него замуж я не собираюсь, к чему думать обо всех этих странных персонажах?»
Хельмут явно прочитал мысли Анны, поэтому следующие несколько дней он не упоминал о своих родственниках.
Хельмут был счастлив, что привез Анну в Берлин. Ему было радостно показывать ей Потсдам и Бабельсберг, дворец Сан-Сусси и Шарлоттенбург. Он с удовольствием рассказывал Анне об истории этих мест, каждый вечер возил то в шикарный ресторан, вроде того, в котором они были в первый вечер, то в простую немецкую пивнушку – kneipe, то в открытый ресторан на Шляхтензее. Всё время что-то новое.
Пересилив себя, он даже на полдня съездил с ней в главный магазин города «КаДеВе», – не «Хэрродс», конечно, но сопоставимо, – а после шопинга устроил ланч с устрицами и шампанским на верхнем этаже магазина.
Хельмут был настроен романтично и серьезно. Он знал, что делает, и делал это, как всегда, правильно. Он купил билеты на «Норму» Беллини. Могучая музыка, яркая трагедия на сцене. В опере на Унтер-ден- Линден. В последний вечер перед их отъездом на остров Зюльт.
Об отдыхе на Зюльте он тоже позаботился и снял маленький, но роскошный коттедж среди дюн. С маленькой принцессой Хельмуту открылась новая жизнь. Оказывается, так приятно делать из принцессы королеву. Оказывается, совершенно не обязательно спать с женщиной в разных комнатах, гораздо лучше обнимать ее всю ночь, чувствовать рядом и припадать к ее телу, когда захочешь. Оказывается, есть женщины, которые готовят тебе завтрак к пробуждению. Оказывается, когда ты, чтобы покорить ее, снимаешь на Зюльте коттедж на первой линии, практически на пляже, ты вдруг задаешь себе вопрос, а почему ты раньше этого не делал? Ведь можешь себе позволить, зачем же пытаться на себе экономить? Какая радость от денег, которые лежат в банке, а у тебя уже всё есть, кроме долгов, и тебе уже пятьдесят? Чего ждать? Анна открывает ему новую жизнь, и, оказывается, пользоваться благами этой жизни необыкновенно приятно.
Перед отъездом в оперу Хельмут предупредил Анну, что в Берлине это особое мероприятие, не то что в Лондоне. В Берлине в оперу ходят в вечерних платьях, приходят задолго до начала, чтобы пофланировать в фойе, настроиться на праздничную атмосферу. Все как в старые добрые времена. Он одобрил выбор Анны – лиловое в цветах простое шелковое платье с золотым колье и черные босоножки на средних каблуках. Не одобрил только отсутствие чулок. Анна заверила, что летом это допустимо, опустив аргумент, что недопустимы как раз босоножки
– Рядом с оперой старое и очень приятное кафе. Традиционное, в оперном стиле. Высокие потолки, канделябры, красный бархат. Типичное берлинское место. Мы там перед оперой поужинаем, хорошо? Я не хотел бы есть после, нам завтра рано выезжать.
– С удовольствием, милый.
– Я тебя сейчас туда подвезу и оставлю ненадолго. Присоединюсь через полчаса. Мне кое-что надо завершить. Ты выпей что-нибудь и закажи нам обоим еду, чтобы потом не ждать.
– Странно, но как скажешь. А ты куда?
– Очень любопытная принцесса. Это сюрприз.
Хельмут очень торопился, и не только потому, что боялся опоздать к началу спектакля. Это был особый вечер, Хельмут был возбужден. Сегодня он должен ей все сказать. Но настоящие мужчины любовь доказывают не словами, а поступками. Он вбежал в кафе оперы и сел напротив Анны на полукруглый диванчик.
– Шампанское пьешь? А почему бы нам не взять целую бутылку? – И заказал Veuve Clicquot.
Он хотел все делать по правилам. Достал из кармана маленькую красную коробочку с лентой, улыбаясь тому, что любая женщина мира знает о содержимом такой коробочки. Анна развязала ленту, и они оба увидели тоненькое колечко из белого золота с бриллиантом примерно в карат, не больше. Скромное и достойное.
– Тебе нравится, meine kleine Princessin?
– Очень…
– Как это положено делать? Я должен его бросить в бокал с шампанским, так? Боже, впервые дарю женщине бриллиантовое кольцо. Принцесса, могу ли я преподнести тебе это кольцо и попросить тебя выйти за меня замуж? Надеюсь, я могу не вставать на одно колено? С тобой ведь все надо делать правильно!
– Хельмут, ты делаешь мне предложение?
– А что, черт возьми, я еще делаю, если не предложение? Я же тебе сказал, что на Тенерифе был еще не правильный медовый месяц. Теперь я подарил тебе кольцо, попросил стать моей женой и завтра начнется на Зюльте правильный медовый месяц. А теперь надо поторапливаться, потому что я не люблю приходить в оперу в последний момент. А где еда? Ты даже не представляешь… Я выбрал кольцо вчера на Фридрихштрассе, пока ты гуляла по «КаДеВе», а еще раньше, утром, когда ты была в ванной, я измерил твои кольца и заказал подгонку по твоему размеру. И уже готово, представляешь? Сейчас забрал. Так что, шампанское, кольцо, опера, Зюльт. Я же сказал тебе, что когда я что-то делаю, я делаю это так, как надо.
«Только меня никто не спросил. Может, это и к лучшему? Но как похоже на телесериал. Алые паруса, предложение, сделанное перед оперой, обручальное кольцо в шампанском».
Не только сердце и мысли Хельмута были исполнены любви, но и все тело. Спали они в ту ночь мало… Такое событие… Утром выехали в Гамбург, потом дальше на север, через пять часов достигли парома, а еще через два открыли дверь своего коттеджа на Зюльте.
Коттедж был роскошный, кухня с мраморным прилавком, большая угловая гостиная, все стеклянные двери которой распахивались в сад, видеотехника Bang&Olaffsen, винтажный немецкий пузатый буфет, набитый всевозможным фарфором, стаканами и бокалами, а также шахматами, картами и вообще всем, что теоретически может понадобиться людям на отдыхе.
На пляже, бесконечном, как в Юрмале, в Нормандии или на Лонг-Айленде, с серо-желтым песком и камышом дюн, стояли пляжные диванчики с навесами, вроде колыбелек – Strandkorb. Анна и Хельмут искупались, съели только что выловленную рыбу в маленьком ресторанчике-магазине за углом, вернулись в коттедж, и Анна заснула, едва донеся себя до постели и посмотрев на маяк, поблескивающий на краю острова и освещавший спальню. Хельмут остался внизу – смотреть новости по телевизору.
Неделя на Зюльте отвечала идее медового месяца: поздно вставали, долго завтракали в саду – с разговорами, газетами, сигаретами, нагуливали по пляжу километры, купались, катались на велосипедах и просто ничего не делали.
Много рассказывали друг другу о своей жизни. Почти каждый вечер Анна готовила – потому что в такой кухне это было как игра и потому что такой вкусной свежей рыбы не подадут в ресторане. На душе царил покой. У Хельмута тоже. Он чувствовал себя главой семьи, всегда решал, что делать, где и когда есть, что приготовить, купаться или нет. Анне приходилось выкраивать себе пространство: рано утром, пока Хельмут спал, она шла на пляж, занималась йогой, купалась, возвращалась, купив газеты, долго пила кофе и курила, читая немецкий детектив.
Хельмут, встав и выйдя завтракать к столу, каждый раз умилялся: что за жену он нашел – молода, хороша собой, хозяйка и бриллиантовое кольцо не пальце. Alles war in Ordnung. Все в полном порядке.
– Смотри, опять интересная статья, специально для тебя. Ты все-таки должна следить за русскими финансовыми рынками. Что ты читаешь все время эти глупые романы? Принеси еще кофе, пожалуйста.
– Я читаю по-немецки. Пойдем на пляж.
– Я хочу дочитать газету.
– Тогда я пойду одна, а ты приходи потом.
– Нет-нет. Мы на каникулах, не торопи меня. Я дочитаю газету, и пойдем вместе. Посмотри вокруг, полюбуйся. Как все красиво. И этот сад с жимолостью и огромными цветами. А там маяк, вон зеленые холмы, крыши домиков. И ты такая красивая, загорелая, в белых шортах и светлом свитере, и бриллиант
