– Ну вот, ты опять начинаешь злиться. – Голос баронессы опять стал плаксивым. – Неужели нельзя воздержаться хотя бы до похорон Александра?
– Когда придет Перье? – спросил Панин, не обращая внимания на слезы сестры.
– Он должен быть с минуты на минуту.
Перье появился в сопровождении Резникова и следователя прокуратуры по особо важным делам Арсения Синельникова. Видимо, в прокуратуре убийство Ройбаха взяли под особый контроль. Представившись, следователь достал папку и маленький диктофон:
– Госпожа фон Ройбах, мне необходимо допросить вас по факту убийства вашего мужа барона фон Ройбаха. Мы были бы вам очень признательны, если бы вы сочли возможным предоставить нам сведения, необходимые для следствия.
– Его убили чекисты, разве это не понятно?
– Да, мадам, конечно, мы проверяем эту версию тоже, – невозмутимо подтвердил следователь.
Баронесса гордо взглянула на Панина. Надо отдать графу должное, на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Какова была цель приезда господина Ройбаха в Россию?
– Барон был чрезвычайно сентиментальный человек. Его тянуло в страну, где родились его предки. Он всегда считал себя русским. Разговаривал по-русски практически без акцента, хотя никогда не жил в России.
– Вы тоже говорите по-русски превосходно, – сделал комплимент Синельников.
– Ну, я неудивительно, у нас в доме всегда говорили по-русски. А Александр вырос в немецкой семье. Его мать по-русски говорила еле-еле, хотя и родилась в России, вернее, в Риге.
– Это правда, что барон Ройбах что-то искал в России?
– Да, он интересовался бумагами из архива Каратаевых. По-моему, сейчас в России не запрещено интересоваться прошлым своей семьи?
– Нет-нет, конечно, не запрещено. Вы знаете, зачем он ездил во Псков?
– А он ездил во Псков? – растерялась Эмилия.
– Да, он приехал из Пскова в воскресенье утром, накануне убийства, – подтвердил следователь.
– Я не знала, что он собирается во Псков, он мне ничего об этом не сказал. Хотя постойте, он, наверное, ездил в Нелюдово. Да, конечно, он ездил в Нелюдово. Это поместье Самариных недалеко от Пскова.
– Какое отношение Самарины имеют к вам и вашему мужу? – продолжил допрос Синельников.
– Ну, и Каратаевы, и Ройбахи находились с Самариными в родстве.
– Значит, о поездке во Псков до отъезда Ройбаха из Брюсселя вам ничего не было известно?
– Нет, если бы он собирался в Нелюдово, он бы мне обязательно сказал.
– Значит, он получил какие-то сведения здесь, в России, на основании которых принял решение о поездке?
– Да, я думаю, что так, – подтвердила баронесса.
– Находясь в Брюсселе, имел ли Ройбах какие-нибудь контакты с кем-нибудь из России по поводу бумаг, которые его интересовали?
– Он звонил Доминику. – Баронесса кивнула в сторону Перье.
– Кому-нибудь еще?
Эмилия неуверенно посмотрела на Панина.
– Да-да, расскажи про Кардашева. После твоего звонка они все равно уже все знают, – перешел на французский Панин.
– Ему звонил человек из Москвы и предложил купить архив.
– Когда это было? – заинтересовался следователь.
– Месяца два назад.
– Он назвал себя?
– Да, его зовут Кардашев.
Следователь переглянулся с Резниковым.
– Он что-нибудь еще говорил Ройбаху? Предлагал какие-нибудь вещи, ценности?
– Нет, разговор шел только об архиве.
– У Ройбаха были при себе наличные деньги, мадам?
– Ну, была какая-то мелочь на расходы. За гостиницу он заплатил еще в Брюсселе.
– А чем он собирался расплачиваться за бумаги?
– Чеками.
– Вот бумажник с кредитками и личные вещи покойного, которые мы нашли в номере после убийства. Посмотрите, что-нибудь пропало?
– Да нет, все на месте. Я вообще-то его не собирала. Кредитные карты, паспорт, права, билет. Вроде все на месте. Да, чеков нет.
– Хорошо. Вещи пока останутся у нас, мы вам их перешлем через посольство.
– У вас есть подозреваемые?
– О подозреваемых еще рано говорить, мадам. Мы считаем, что убийство связано с поисками Ройбаха. Кто-то, видимо, решил, что он нашел, что искал. Если бы вы нам помогли понять, что искал ваш муж в России, это бы существенно помогло следствию.
– Он меня не посвящал в свои планы.
– Пожалуйста, взгляните на эту фотографию. – Следователь вытащил из портфеля цветное фото четырех кинжалов, переданных Перье. – Узнаете ли вы эти вещи?
– Нет, – растерянно ответила баронесса, – может, Владимир что-то знает, он лучше разбирается в подобных вещах.
Панин внимательно изучил фотографию.
– Это оружие из семейной коллекции Самариных. Два кавказских кинжала предположительно начала XVIII века. Кривой турецкий тоже. Скорее всего трофеи времен первой турецкой войны. А это – итальянский стилет XVII века.
– Почему вы уверены, что это вещи из коллекции Самариных? Вы их уже видели?
– Нет, самих вещей я никогда не видел. Но я видел фотографии коллекции.
– Где?
– В доме Архипа Каратаева, брата моей бабки Елизаветы. У него были фотографии и описание коллекции холодного оружия, которая находилась в имении Самариных. Дело в том, что перед Первой мировой войной Самарины намеревались опубликовать альбом коллекции. У них даже была договоренность с одним женевским издательством.
– Что, коллекция была настолько ценной?
– Ну конечно, она не могла сравниться с коллекциями ведущих музеев, но из частных она, безусловно, была одной из лучших коллекций холодного оружия XVI–XVIII веков. Там были уникальные экспонаты. И очень удачно тематически подобраны.
– Скажите, а кинжалы на этой фотографии уникальны?
– Да нет. – Панин пожал плечами. – Они, конечно, представляют определенную ценность, но уникальными не являются.
– То есть они не относятся к лучшим экспонатам коллекции? – уточнил следователь.
– Нет, там были куда более ценные вещи.
– А по какому признаку, на ваш взгляд, их могли отобрать?
Панин задумался.
– Вы знаете, ничего не приходит в голову. Разве что по размеру?
– По размеру?
– Ну да, большую вещь, такую, как сабля или шпага, за пазуху не спрячешь, а кинжалы можно. Да и в коллекции они находились рядом.
– Рядом?
– На одном стенде. Я их хорошо помню. И еще, смотрите, они все украшены драгоценными камнями. Это мог быть выбор неспециалиста по чисто внешним признакам.
– Спасибо. – Следователь записал что-то в свой блокнот. – Объясните мне, пожалуйста, кто являлся
