будем жить только у Розума. Прямо молится на него и хочет жить только под его личной охраной.
– Ну, вообще-то Алексей ее родственник, и она вправе надеяться на его помощь и защиту. Что же касается наших реалий, капитан, то они вполне позволяют нам принять вас у себя. Тем более что мы сейчас в основном на даче живем.
– Ну вот, я так и знал, – продолжал комплексовать Половцев. – Это мы вас выселили.
– Послушайте, капитан, я сейчас на вас рассержусь. А вам разъяренную родственницу иметь ни к чему. С вас одной Эмилии за глаза хватит.
– Да уж, Эмилии хватит, это точно.
– Ну вот, так что приезжайте немедленно. Мы из-за вас сегодня в Москве остались ночевать, а вы капризничаете. Давайте быстрей, а то мы без вас обедать не садимся.
За столом Розум достал запотевшую бутылку «Русского стандарта», и после нескольких рюмок гость начал оттаивать, хотя и продолжал извиняться за беспокойство.
Розум подшучивал над стеснительным капитаном.
– Ты мне скажи лучше, Аркадий, как ты баронессу заарканил? Там же в Крыму столько баб на пляже, глаза разбегаются, а ты – раз и безошибочно, с первой попытки склеил баронессу.
– Да ладно вам, – отбивался кавторанг, – тоже мне, нашли донжуана. Да я если бы знал, что она баронесса, я б и близко к ней не подошел. А тут продавщица, я и решил познакомиться.
– Ну а с продавщицами ты запросто, – засмеялся Розум. – По всем правилам военно-морского искусства. Атакой с ходу. Молодец, капитан.
– Ну что ты, Лешка, пристал к человеку? Аркадий, вы ешьте, не обращайте на него внимания.
– Нет, Лена, ну мне же действительно интересно, как он в продавщице баронессу распознал.
– Это не я, а Пашка, мой племянник. Мы с ним на пляже были, а на обратном пути решили кофе попить. Ну, он мне, пока мы в очереди стояли, все уши прожужжал. Смотри, какая продавщица вежливая, прямо актриса из сериала.
– Ну и ты, конечно, шанса не упустил.
– Выходит, не упустил, – сдался Половцев.
– Слушай, Аркадий, так вы же и виделись с ней всего-то один день? – продолжал наседать Розум.
– Ну да, больше увидеться не довелось. Только по телефону разговариваем каждый вечер. Она меня к себе все время зовет. А мне нельзя, я подписку давал. Вот и маемся. Решили хоть в Москве встретиться. В Крым ехать она отказалась наотрез.
– Ну, здесь я как раз с ней вполне солидарна, – поддержала родственницу Елена. – Я бы на ее месте после всего этого кошмара и шагу не сделала восточней немецкой границы. Еще удивляюсь, как она на Москву решилась. Любит она вас, Аркадий.
– Прямо не знаю, – вздохнул Половцев, – что теперь будет.
Назавтра утром они втроем поехали в Шереметьево встречать Эмилию.
Баронесса появилась в коротком темно-вишневом платье, плотно облегающем ее безупречную фигуру. За кажущейся простотой покроя Лена безошибочно угадала один из ведущих домов моды. Лена смотрела на гостью, удивленная переменой, которая явно произошла с баронессой. С лица баронессы исчезла недовольная гримаса, глаза сверкали, и вся она помолодела лет на двадцать.
«Да она же вся светится изнутри, – внезапно поняла Лена. – Вот что любовь с людьми делает».
– А тебе гражданский костюм больше идет, – ворковала баронесса, целуя Аркадия. – Ты по мне скучал?
– Ни о чем другом говорить не может. Только о вас, – засвидетельствовал Розум.
– Алексей, мы же еще в прошлый раз договорились, что будем на ты. Мы же родственники. Правда, Лена? – Баронесса просяще посмотрела на Лену, ища поддержки со стороны племянницы.
– Конечно, Эмилия, дай-ка я тебя тоже поцелую, а то все капитану достанется.
В машине Эмилию с Половцевым посадили на заднее сиденье, и они всю дорогу нежно шептались, тесно прижавшись друг к другу.
– А я, между прочим, соскучилась по Москве, – неожиданно призналась Эмилия Лене, сидевшей на переднем сиденье.
– По этим коробкам? – хитро спросила Лена.
– О, эти, как ты говоришь, коробки прекрасно вписываются в архитектуру свободного пространства широких проспектов. Вот представь себе здесь какие-нибудь вычурные здания. – Баронесса показала рукой на мелькавшие за окном машины виды Ленинградского проспекта. – Они были бы тут совершенно неуместны.
– Да? А мне эта архитектура больших проспектов всегда казалась какой-то казарменной и безликой.
– Нет, что ты! Здесь видна рука талантливого архитектора. Москва определенно имеет свое лицо, – решительно защитила столичную архитектуру Эмилия.
– А вот и стадион, – через некоторое время опять оживилась баронесса. – Мне господин Резников рассказывал, что здесь год назад играла бельгийская сборная.
«Ну и дела, – подумал Розум, которому следователь прокуратуры Резников в подробностях описал свои злоключения в первый приезд баронессы. – Воистину любовь совершает с человеком чудеса».
– Мы поживем у вас две недели, – делилась своими планами Эмилия. – Погуляем с Аркадием по Москве. Походим в театры. Так что мы вас особенно не стесним. Мы только будем приходить ночевать. – И многозначительно посмотрела на Половцева.
– Аркаша, ты хорошо знаешь Москву?
– Да так чтобы очень, так нет, – признался Половцев. – Я тут всегда был по делам, на пару дней. Я Ленинград знаю хорошо, Севастополь, Мурманск.
– И Владивосток, – засмеялся Розум.
– И Владивосток, – подтвердил капитан.
– Я тебе Москву покажу, – радостно сообщила баронесса. – Мне Лида обещала нас по Москве повозить.
– Завтра у нас пикник на даче Арсановых, – напомнила Лена. – В честь Эмилии и Аркадия.
– Алексей, – обратилась баронесса к Розуму, и в ее голосе послышались знакомые капризные нотки, – неужели никак нельзя решить вопрос о поездке Аркадия в Брюссель? Ну это же дикость какая-то! Все эти запреты. Неужели все так серьезно? – Аркадий стал делать Эмилии умоляющие жесты.
– Серьезно, – подтвердил Розум. – Он же носитель секретов, а Брюссель – это штаб-квартира НАТО.
– Но что же нам делать?
– А мы завтра на эту тему поговорим со стариком Арсановым. У него связи в верхах остались. Может, чем-то и поможет.
– Мы уже его попросили подумать, что можно сделать, – ободрила Лена Эмилию. – Так что не вешайте нос, молодые, все еще образуется.
Утром в воскресенье молодые встали раньше хозяев и приготовили завтрак. Большую сковородку омлета и кофе с гренками.
– Как хорошо иметь таких постояльцев, – провозгласил Розум, садясь за стол. Лена еще была в халате с мокрыми волосами.
– Так, быстро завтракаем, собираемся и едем к Арсановым, – распорядился Розум. – Я обещал не опаздывать.
– Никогда не даст расслабиться, – пожаловалась Лена Эмилии. – Даже в воскресенье.
– Тебе дай расслабиться, ты и на свои похороны опоздаешь, – подгонял Розум. – Тебе еще матери на даче помогать.
– Ну, нашего полку прибыло, – прогудел старик Арсанов, пожимая руку Аркадию. – Прав оказался Панин, каратаевские девицы влюбляются только в офицеров.
– Вы должны были это понять, генерал, еще в прошлую нашу встречу, – томно заметила баронесса, подавая генералу руку для поцелуя, который не замедлил последовать.
– Ах, – горестно вздохнул генерал, – где мои пятьдесят, да что там пятьдесят, хотя бы шестьдесят. Я бы всех ваших поклонников, баронесса, разбросал как щенков.
