глядя то на жену, то на эльфийку. - Так или иначе, ритуальную прогулку можно считать состоявшейся: мы узнали друг о друге много нового. Теперь я прошу у Вас позволения удалиться.
Гедерика надеялась, что Тель поддержит официоз, но та молчала. Девушке пришлось собрать волю в кулак, чтобы не крикнуть Дигнару, что он жестокая, бесчеловечная скотина, но это было бессмысленно. Таких людей, как наследник сатрапа, мнение окружающих не волновало. Губы никак не хотели размыкаться, но девушка всё же выговорила: 'Идите' и зажмурилась, сдерживая слёзы.
Шаги, лёгкий скрип дверных петель.
- Они ушли, - негромко сказала Тель, и Гедерика разрыдалась, оплакивая свою безнадёжно загубленную жизнь.
Пепел внёс Оникса в комнату, уложил на кровать и размотал шаль.
- Спасибо, - пробормотал эльф, вытягиваясь на постели. Боль сошла на нет, накатила слабость. Ужасно хотелось спать, но фантош сомневался, что ему позволят отдохнуть.
Пепел неопределённо пожал плечами и отошёл от кровати. Правда, из комнаты не ушёл, встал у окна, не сводя глаз с Оникса. 'Видимо, я под домашним арестом, - хмыкнул про себя эльф, прикрыл глаза и прислушался: из спальни доносилось постукивание, звяканье и нетерпеливые шаги - Дигнар ходил по комнате, бессмысленно перебирая вещи. - Жаль, что у эльфийки не получилось сбить его с толку, - с грустью думал Оникс. - Теперь допрос неминуем'. И точно: дверь распахнулась, и вошёл хамир. В руке он держал большую глиняную чашку с чаем.
- Пей!
Эльф облизнул сухие губы, медленно сел и, приняв кружку, жадно приник к ней губами. Дигнар молча смотрел на любимую игрушку. Приступ стыда миновал, но он по-прежнему ощущал себя немного виноватым. Срываться на Ониксе не следовало: можно было ненароком повредить хорошую вещь, да и ответы от бесчувственного фантоша получить вряд ли удалось. Наследник немного понаблюдал, как эльфёнок пьёт целительный отвар, приготовленный Лисом, сел на край постели и погладил золотисто- каштановые волосы:
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Оникс поставил кружку на колени и настороженно посмотрел на хамира. Он ждал вопроса и боялся, что не сможет увильнуть от прямого ответа. В дверях появился Нырок. Он кивнул Дигнару и встал у стены.
- Отлично, - бодро сказал наследник, закидывая ногу на ногу. - Скоро тебе принесут обед, малыш, а пока расскажи-ка мне, наконец, что не так с Гедерикой?
'По крайней мере, всего он не узнает'. Оникс с раздражением посмотрел на кружку, словно именно она была виновата во всех его несчастьях, и заговорил. Дигнар слушал историю о чудесном преображении жены, и лицо его мрачнело с каждым словом фантоша. А когда эльф заявил, что ему понадобились все силы, чтобы не дать Гедерике придушить себя, не выдержал:
- Что это за магия, кровь и пепел?
Оникс покаянно склонил голову:
- Я не знаю.
- Верю, - буркнул Дигнар, подцепил пальцами подбородок мальчишки и заставил смотреть себе в лицо: - Успокойся. Ты не виноват в том, что ликанцы подсунули мне монстра.
Оникс благоразумно молчал, зная, что характер хамира изменчив, как северное лето. 'Сейчас ласкает, а ляпнешь что-нибудь не то - накостыляет. Знаем, плавали!'
Дигнар чуть сдвинул брови: несмотря на дарованное прощение, от эльфа продолжала исходить настороженность. 'Он мне не верит? Это что-то новенькое. Неужели пара тумаков на него так повлияла? - Наследник отпустил Оникса, и тот жадно приник к кружке. - Глаза прячет… Всё-таки с ним что-то не так. Жаль, если придётся вернуть его Кальсому'.
- Отдыхайте пока, мальчики. - Дигнар встал и повёл плечами, разминая затёкшую шею. - Но будьте наготове: судя по всему, вдовцом мне предстоит стать раньше, чем планировалось.
Он шагнул к дверям, но внезапная мысль заставила остановиться. 'Надо же, совсем из головы вылетело!' Дигнар с досадой покачал головой и повернулся к кровати:
- А скажи-ка, малыш, что ты такого успел натворить, что всю церемонию моя жёнушка пялилась на тебя, как на своего палача?
И Оникс понял, что до сих пор у него был фантастически, невероятно удачный день. Но везение закончилось. Он поставил кружку на пол, поднялся и взглянул на хамира. 'Знал же, что молчать бесполезно… И смолчал'. Ладони стали влажными, голос предательски подрагивал, но противиться желанию хозяина фантош не мог. И слова потекли рекой:
- Я встретил леди Гедерику накануне церемонии…
Глава 8.
Геда плакала и плакала. Худые плечи сотрясались от рыданий, глаза жгло огнём. Присутствие Тель и её сочувствие, которое девушка ощущало кожей, лишь распаляло жалость к себе. 'Я обречена, - тоскливо думала Гедерика, размазывая слёзы по щёкам. - Я бестолковое, никчемное существо! Я ни на что не гожусь!'
- Ну, хватит уже! - Эльфийка сжала плечо воспитанницы - Тебе ещё на балу появиться надо. Что люди подумают? Да и родители огорчатся, увидев твоё распухшее от слёз лицо.
- Им всё равно!
- Неправда, и ты это знаешь. Они любят тебя, Геда.
- Если бы любили, то…
- У них не было выбора.
- Ты что-то знаешь? - Гедерика посмотрела на Тель, схватила её за руку и, часто всхлипывая, взмолилась: - Расскажи, прошу! Я больше не могу находиться в неведенье!
- Меня не посвящают в дела Совета, - мягко сказала Тель и погладила воспитанницу по спине. - Но я давно знаю твоего отца, Геда. Он никогда бы не пошёл на такой шаг без крайней необходимости. Для него ты лучик света, самая большая радость в жизни. Видела бы ты его лицо во время церемонии. Он словно умирал всякий раз, когда кисть Летуники касалась твоей кожи. А Морика едва сдерживалась, чтобы не придушить Дигнара. И сдержалась. И ты должна! На карту поставлено будущее Ликаны, это я знаю точно.
Девушка нервно шмыгнула носом и уткнулась в плечо няни:
- Я хочу быть сильной, но не могу.
- Просто успокойся и делай, что должно. Тебе ещё повезло, Геда. Дигнар пока лишь формально твой муж. У тебя есть время изучить его и понять как себя вести. И тратить это время на слёзы неразумно.
Гедерика кивнула и вроде бы успокоилась, но не прошло и минуты, как солёные ручейки вновь побежали по щекам. Эльфийка неодобрительно покачала головой и заключила воспитанницу в объятья:
- Что ещё, Геда?
- Я его боюсь.
- Я тоже. Но я же не рыдаю.
- Ты не его жена!
- Верно. Я федералка, а это в тысячу раз хуже.
- Тель! - Девушка оторвалась от няни и, позабыв о собственной горькой доле, взволнованно и смущённо посмотрела в жемчужно-серые глаза. - Как ты поедешь со мной? Ты же… А он…
