- Прекрасно, - сказал Ушаков. – Тогда вам нечего опасаться. Скажите, где ваш брат? Ведь это так любопытно – он исчезает из Петербурга, вы затворяетесь дома, а вашего дядю арестовывают – и все в одно время! Прибавьте показания против полковника Вельяминова, свидетелей – множество. Ну же?
Наталья подняла глаза на генерал-аншефа. В них он прочел жгучую ненависть к себе.
- Хорошо. Положение ваше нынче, сударыня, прямо скажем, незавидное. Но вам есть из чего выбирать. Сейчас вы отправляетесь в крепость, потом – в застенок, оттуда... уж как здоровье позволит. Или же полковник Вельяминов немедленно будет отпущен на свободу и мы прекратим розыски вашего брата Александра.
- В обмен на что? – тихо спросила Наталья.
- В обмен на согласие с моим предложением. Мне выгоднее заполучить на службу еще одного ловкого человечка, нежели оправить на дыбу несколько обвиняемых бестолочей. У нас ныне с лопухинским делом и так застенки ломятся. Одним больше, одним меньше...
- Нет.
- Вы понимаете, - медленно проговорил Ушаков, - что вам нельзя отказываться? Наталья Алексеевна, не стоит делать такой выбор сгоряча. Подумайте о себе, о брате, о дяде...
- Я вам уже ответила.
Ушаков хотел еще что-то прибавить, но ему помешали – явились со срочным посланием от самой Государыни. Пробежав его глазами, Андрей Иванович нахмурился. Как-то странно и почти с ответной ненавистью посмотрел на Наталью, потом спокойно спрятал бумагу под сукно.
- Степа, - позвал, не оборачиваясь, своего подчиненного, - давай сюда допросные листы. Подписывайте, - протянул бумаги Наталье. – И можете быть свободны. Покамест...
Наталья была ошеломлена – что это значит?
- Не тяните, сударыня, - проворчал генерал. – У нас еще дел по горло...
Когда девушка вышла, слегка пошатываясь, Ушаков резко повернулся к подчиненному.
- Вот так, Степан Иванович, человек, как говорится, предполагает...
Степан Иванович Шешковский, самый понятливый и скромный из всех подчиненных грозного генерала, ничего не спрашивал, зная, что уж ему-то Ушаков сам все непременно разъяснит.
- Так говоришь, полковник тоже ни в чем не сознается? – переспросил генерал, раздумывая о том, что сказал ему на ухо Степан во время допроса Натальи.
- Как доложено было, Андрей Иванович.
- Придется и его отпустить.
Шешковский склонил голову и по-прежнему молчал. Как он и предполагал, генерал-аншеф через пару минут, нюхнув табаку, вновь обернулся к нему.
- Распоряжение об освобождении из-под стражи полковника Вельяминова – бумага за подписью самой Государыни! – почти выкрикнул он. – А, каково? И тут же просьбица собственноручная от графа Разумовского – не трогать семейство Вельяминовых. Понял?
- Как не понять, - Степан Иванович позволил себе усмешку.
- Нет, ты подумай, Степушка, чьих это рук дело, а? – начальник разгневался не на шутку. - У самого рыльце в пуху, благодаря дружбе с тем же Разумовским и не тронули только, а он... Не умел родственницам своим рты позаткнуть, так сидел бы тише воды, пока самого не потянули.
- Осмелюсь предположить, ваше превосходительство, что Бестужев боится показаний Вельяминовых, потому и просил его сиятельство графа Разумовского, дражайшего друга своего, ходатайствовать за них перед Ее Величеством.
- Мне не нравится, что вице-канцлер так хорошо осведомлен о наших делах, - пробормотал Ушаков. – Надо выяснить, кто из наших поставляет ему сведения. Займись этим, Степан.
- Слушаюсь, ваше превосходительство.
- Нет, все-таки, каково? – не мог прийти в себя генерал. – Какова дерзость! И Государыня послушала...
- Как же Ее Величеству, - с тихой усмешкой изрек Шешковский, - не послушаться графа Разумовского...
- Конечно, - проскрежетал Андрей Иванович. - Добренький слишком, граф из пастухов! Из казаков полутемных, небось по складам читает, а все туда ж – в политику... Ну, ничего, господа, Ушакова вам под себя не прогнуть.
Приходилось-таки подручным грозного генерала производить внушение слишком болтливым поданным Ее Величества, любившим языки почесать относительно семейной жизни Государыни, но сейчас сам Ушаков вслух прошелся по тайному супругу Елизаветы - ему самому на него же никто не донесет. Степан Иванович с отсутствующим видом глядел в окно, выражая всей своей позой: ничего я не слушаю, мне это вовсе не интересно.
- Ладно, - махнул рукой начальник. – Со временем и до Бестужева доберемся. А от девчонки Вельяминовой нельзя так просто отстать.
- Ваше превосходительство, а вы и впрямь бы сделали, что обещали, кабы она согласилась? – полюбопытствовал Степан Иванович.
- Полковника бы отпустил – бестолковый он, хоть и храбрый, ничего от него путного не жди. Я лично его, помнится, один раз сам допрашивал, ни в чем, кроме длинноты языка, он не повинен. А вот Сашенька... Тесно мальчишка с вице-канцлером связан. Да я сейчас же повелю его из-под земли достать!
