Проснулась Роберта ни с того ни с сего. Посмотрела на окно, но занавески были задернуты. При свете лампы она взглянула на часы — и мгновенно пришла в себя: было почти восемь. Пока она спала, Клемент накрыл ее пледом. Глубоко тронутая заботой Роберта поднялась и стала сворачивать плед.
— Привет, соня, — весело сказал вошедший Клемент и наклонился поцеловать Роберту. — Тебе лучше?
— Намного. Но теперь у меня такой вид… — Она поглядела на волосы Клемента. — Ты выходил под дождь.
— Нет. Принял душ. Не хочешь последовать моему примеру?
— Мне достаточно навестить твою ванную комнату и кое-что подреставрировать. — Роберта сделала виноватое лицо. — Извини, что уснула.
— Это то, что тебе требовалось, милая. — Клемент взлохматил ее волосы. — Ты спала так крепко, что я испытывал соблазн отнести тебя в мою постель, но потом подумал, что ты неправильно меня поймешь, когда проснешься, и сбежишь домой.
— Не раньше, чем что-нибудь съем, — рассмеялась гостья. — Я думала, что после пирожных мне сегодня уже не захочется есть, но я опять голодна.
— Чудесно! Ужин будет готов через десять минут, так что поторопись.
Большую часть этих десяти минут Роберта провела перед зеркалом в ванной. Потом спустилась в кухню, ожидая, что стол будет накрыт там, но Клемент отвел ее обратно в гостиную.
— Сегодня у нас особый день, — объявил он. — Так что садитесь обратно на софу, мисс Бринсли.
Клемент пододвинул к камину низенький столик, уже сервированный столовым серебром. Тут же стояла открытая бутылка красного вина. Роберта опустилась на софу, ощущая, что ничто в жизни не доставляло ей столько удовольствия, как этот вечер. Кевин водил ее на вечеринки, по модным ресторанам. Она много ходила по гостям — и к женщинам, и к мужчинам. Но тихий домашний вечер с Клементом Кларенсом — это нечто особенное!
— Что мы так задумчивы? — спросил хозяин, ставя на стол большой круглый поднос и хитро улыбаясь. — Как тебе это?
«Это» оказалось огромной скворчащей пиццей, источающей дивные ароматы. Роберта замерла на мгновение, затем невольно рассмеялась, когда Клемент включил телевизор. Показывали новости.
— Пицца и телевизор! — радостно произнесла она.
Клемент улыбнулся, наполняя вином бокалы.
— Тебе это нравится?
— О да, очень! — со смехом заверила его Роберта. — Вы, мистер Клемент Кларенс, умеете угодить женщине.
— Стараюсь как могу, — скромно ответил он и начал нарезать пиццу.
— Чудесно! — воскликнула Роберта и впилась зубами в поданный ей кусок так, будто ничего не ела целый день.
Если судить по разговорам подруг, влюбившись, полагается терять аппетит. Но в присутствии Клемента Роберта становилась ненасытной.
— Твои голубые глазки смотрят как-то странно, — сказал Клемент, подавая ей второй кусок. — Пицца не нравится?
— Нет, пицца превосходна, — уверила его Роберта, отпивая из бокала. — Но мне в голову пришла удивительная мысль.
— Какая же?
— Я задумалась: интересно, почему я всегда так много ем, когда ты рядом?
— Потому что со мной тебе хорошо и легко, — быстро сказал Клемент. — Хлеба хочешь?
— Угу. — Роберта нахмурилась. — Послушай, неужели тебе привозят пиццу в эдакую глушь?
— Нет, не привозят. Когда ты рассказала мне, что твой любитель тротуаров выше подобного времяпрепровождения, я купил в Дублине пиццу и засунул в морозилку — специально для такого случая. — Клемент положил себе кусок. — Я, видишь ли, сразу решил в ближайшем же будущем побаловать тебя телевизором с пиццей. Хотя сегодня мы могли бы поехать в кино или в театр. Или в ночной клуб.
— Мне больше нравится так, — с энтузиазмом произнесла Роберта. — А не будешь ли ты так добр дать мне еще кусочек?
Клемент пристально посмотрел на Роберту. И от этого взгляда у нее перехватило дыхание.
— Я дам тебе все, чего желаешь, Роберта. — Он усмехнулся. — Но поскольку сейчас ты жаждешь куска этой замечательной пиццы, то подставляй тарелку.
Они доели пиццу. Клемент унес тарелки, а, вернувшись, снова наполнил бокалы вином.
— Сейчас будут показывать романтическую комедию. Сделать кофе?
— Нет, не надо кофе, лучше садись рядом.
Пока шли титры, Клемент заметил:
— Будем надеяться, любовные сцены не слишком откровенные.
— Почему? Боишься, что я потом начну на тебя бросаться?
— Ну, этим вряд ли меня испугать…
Фильм оказался забавным, актеры играли хорошо, а персонажи вроде не собирались тащить друг друга в постель. Клемент обнял Роберту, а она положила голову ему на плечо, наслаждаясь близостью его крепкого худощавого тела. В конце фильма была неизбежная любовная сцена, поданная, впрочем, весьма целомудренно.
Клемент выключил телевизор и спросил:
— Неплохо, правда?
— Очень приличная сцена, — прошептала Роберта.
— Я целуюсь лучше, чем этот парень, — хрипло произнес Клемент, подойдя к ней. Теперь его губы почти касались ее губ.
— Докажи.
Он повиновался. Несколько минут после этого они были не в силах перевести дух.
— Не могу больше! — прорычал Клемент, отстраняясь от Роберты.
Та посмотрела на него, широко распахнув глаза.
— Почему?
— Еще чуть-чуть — и я отказываюсь отвечать за последствия. — Клемент за подбородок поднял голову Роберты. — Все настолько замечательно, что инстинкты требуют затащить тебя в постель. Но, черт возьми, Роберта, я всегда боюсь ошибиться с тобой!
— Не на сей раз, — невольно вырвалось у нее.
Клемент застыл.
— Что?
— Мне по буквам сказать? — не без едкости произнесла Роберта. — Ты ведь и сам видишь, чего я хочу!
— А потом? — спросил он. — Потом я отвезу тебя домой и мы будем вести себя так, будто ничего не случилось, да? Ты знаешь, как я к тебе отношусь. А что ты чувствуешь ко мне?
— Я плохо понимаю себя, — медленно произнесла Роберта. — Тут дело в аппетите…
Клемент непонимающе уставился на нее.
— В аппетите?
— Все женщины, которых я знаю, влюбившись, перестают есть и беспрерывно щебечут, какой их избранник замечательный. — Роберта глубоко вздохнула. — У меня не так. С тобой, я хочу сказать.
Клемент отодвинулся на другой конец софы.
— А как у тебя было раньше? — спросил он. — Ты теряла аппетит из-за других мужчин?
— Нет. Но раньше я и не влюблялась. — Роберта сглотнула. — Наверное, я все же люблю тебя: ведь я ужасно по тебе скучаю и счастлива всегда, когда ты рядом. — Она нежно улыбнулась Клементу. — Не знаю, что еще сказать.
— Нет, Роберта, знаешь!
Молодая женщина облизнула пересохшие губы.
