Блейк отечески улыбнулся.
— Вы не будете против, если я буду звать вас Джефф?
— Моё имя Симеон, но в данном случае я не буду против.
— Хорошо, Джефф. Вчера вы сказали суду, что любите своего отца.
— Да, сэр.
Блейк задавал вопросы и внимательно смотрел в глаза Джеффу. Но то, что он видел, производило странное, гнетущее впечатление: глаза абсолютно ничего не выражали. Они были словно покрыты плёнкой, которая не пропускала никаких эмоций, мыслей, чувств. В них не было ни беспокойства, ни волнений, не было жизни. Они казались стеклянными. Словно это были глаза не человека, а манекена.
Метью Блейк почувствовал беспокойство. Он задавал вопросы по заранее подготовленному плану, но этот план предусматривал определённые варианты в зависимости от реакции свидетеля. Но Блейк не видел никакой реакции. Её просто не было.
Он продолжал задавать вопросы. Накануне Джефф заявил, что… он утверждал, что… Если это действительно так, то правда ли, что… Он ставит Джеффу ловушки. И ловушки оставались пустыми. Прокурор неоднократно заявлял протесты: вопрос носит наводящий характер; вопрос основывается на предположении; вопрос содержит в себе заранее подготовленное мнение; он навязывает свидетелю суждение. Свидетель не может подтверждать правильность вывода. Большинство протестов председатель суда не принял, но несколько вопросов Блейка было снято.
Блейк продолжал допрос свидетеля. Он снова и снова пытался его запутать, сбить, поймать, пытался добиться от него изменения показаний. Но все усилия были напрасны. Свидетель Рид не отступи от своих показаний ни на шаг. Блейк почувствовал, что Джефф действительно верит в то, что говорит правду, Он действительно был, как выразился Морс, запрограммирован. Блейку стало не по себе. Казалось, что он разговаривает не с человеком, а с роботом. В то же время он чувствовал, что присяжные внимательно следят за ходом допроса. И спокойствие свидетеля производит на них хорошее впечатление. Блейк понимал, кое-кто из них уже считает, что адвокат просто давит на бедного мальчика. «Почему он не прекратит допрос? И так ясно, что мальчик говорит правду. Видно же, что он не лжёт. Защитник ни за что не смог зацепиться. Ни разу».
Блейк почувствовал, что рубашка взмокрела от пота. Ещё ни когда за долгие годы практики он не чувствовал себя таким беспомощным. Было очевидно, что этот раунд проигран. Надо прекращать допрос, пока не поздно.
— У меня всё, — сказал Блейк.
Джефф Рид вышел из-за свидетельского барьера, а Блейк отправился на место, боясь встретится взглядом с Морсом. Проходя к столу, он всё же взглянул на Морса, ожидая увидеть выражение упрёка — «А что я вам говорил», — но Морс смотрел в другую сторону.
Председатель суда вопросительно взглянул на обвинителя.
— Мы закончили, ваша честь, — с улыбкой сказал тот. — Все свидетели по делу опрошены. Обвинение сформулировано.
Судья Бреннер посмотрел на Блейка.
— Зашита готова?
— Да, ваша честь.
— Хорошо, — судья опустил на стол деревянный молоток. — Объявляется перерыв. Слушание дела будет продолжено через пятнадцать минут.
Блейк быстро прошёл в туалет и открыл кран с холодной водой. Хорошо, что судья объявил перерыв. Ему надо собраться с мыслями. Допрос Джефффри Рида оказался слишком тяжёлым испытанием. Зря он не послушался Морса. Господи, что же они сделали с мальчишкой? Как им это удалось? Просто страшно. А если эта секта будет расти и дальше? Да ведь они смогу запрограммировать так же, как Рида, десятки тысяч, миллионы людей. Это страшная сила. История уже знала подобное. Не здесь, в Германии. В принципе, они могли бы завладеть умами всей страны. А почему могли бы? Могут. Уже сегодня. А ведь эти секты набирают всё большую силу…
В этот момент Блейк понял, насколько важен этот процесс. Нет, не для него лично, не для его карьеры. Для всей страны. Для будущего его детей.
Глава 25
План защиты, продуманный Блейком, был основан прежде всего на показаниях родителей и на том впечатлении, которое они произведут на присяжных.
Фрэнк Рид отвечал на вопросы защитника, и было видно, что его рассказ задел всех мужчин, — они представляли себя на его месте и не скрывали сочувствия.
Прокурор сделал из этого свои выводы и во время допроса не стал оказывать на Рида давление, чтобы не настраивать против себя присяжных.
Затем Блейк пригласил Кейт Рид. То, что она говорила, немногим отличалось от показаний мужа, но, в отличие от него, она с трудом сдерживала чувства и едва не плакала. Она не могла оторвать глаз от сына, но Джефф упорно избегал встречаться с ней взглядом. Присяжных тронули показания, особенно рассказ о посещении Астарота. От её допроса прокурор воздержался, зато когда дошла очередь до Синди, он напомнил ей о происшествии в заповеднике.
— Скажите, Джефф Рид пытался убежать от Наставников?
— Нет, но бежать было некуда…
— Мисс Хайленд, я прошу вас прямо отвечать на мои вопросы: пытался ли он убежать, да или нет?
— Нет, не пытался.
— Оказывал ли он сопротивление, когда Наставники сажали его в машину?
— Нет.
— Он боролся с ними, пытался вырываться?
— Нет.
— Значит, он сел в машину добровольно. Правильно?
— Протестую, — встал со своего места Блейк. — Обвинитель задаёт наводящий вопрос.
— Протест принимается, — судья Бреннер строго посмотрел на Хэтча.
— Вы показали, — продолжал Хэтч, — что один из Наставников ударил вас, и вы упали.
— Да.
— Он первым на вас напал?
— Нет, но дело в том…
— Он не нападал на вас первым. Верно?
— Да.
— Кто-нибудь из приехавших на помощь Джеффу напал на вас первым?
— Протестую, ваша честь, — Блейк опять приподнялся.
— Протест принимается, — судья снова посмотрел на прокурора. — Сформулируйте вопрос иначе.
— Кто-нибудь из Наставников нападал на вас первым?
— Нет.
— Значит, первой напали вы?
— Нет, я…
— Разве это не так, мисс Хайленд? Разве вы не первая напали на них?
— Да, это так.
— Вы били их кулаками, царапались и пытались схватить Джеффа за руку. Это так?
— Да.
— И таким образом вы сами спровоцировали одного из Наставников ударить вас. Да или нет?
— Да… Но ведь…
