въ суетномъ труд?, съ какимъ упражнялся въ томъ, чтобы уразум?ть уроки мудрости, обращенной Богомъ въ юродство. Когда же, наконецъ, какъ бы воставъ отъ глубокаго сна, обратилъ взоръ къ чудному св?ту истины евангельской и увид?лъ безполезность мудрости князей в?ка сего престающихъ [MCXLV], тогда, проливъ много слезъ о жалкой своей жизни, пожелалъ я, чтобы дано мн? было руководство къ первоначальному изученію догматовъ благочестія. Прочитавъ евангеліе, и увид?въ тамъ, что д?йствительн?йшее средство къ усовершенію – продать свое имущество, под?литься имъ съ неимущими братіями и вообще не заботиться о сей жизни, не вдаваться душою ни въ какое пристрастіе къ зд?шнему, пожелалъ я найти какого нибудь брата, избравшаго этотъ путь жизни, чтобы съ нимъ переплыть скоропреходящую волну сей жизни. И подлинно многихъ нашелъ я и въ Александріи и въ пр. м?стахъ Египта, а иныхъ въ Палестин?, въ Килистріи и Месопотаміи; дивился воздержанію ихъ въ пищ?, дивился терп?нію въ трудахъ, изумлялся неослабности въ молитвахъ, тому, какъ преодол?вали они сонъ, не уступая никакой естественной необходимости, всегда сохраняя въ душ? высокій и непорабощенный образъ мыслей; не им?я привязанности къ т?лу, но живя какъ бы въ чужой плоти, они самымъ д?ломъ показали, – что значитъ быть зд?сь пришельцами [MCXLVI] и что значитъ им?ть житіе на неб? [MCXLVII]. Подивясь сему и ублаживъ жизнь сихъ мужей, которые на д?л? показываютъ, что носятъ въ т?л? мертвость Іисусову, пожелалъ и самъ я, сколько было мн? возможно сд?латься подражателемъ оныхъ мужей' [MCXLVIII]. Изъ этихъ словъ видно, что св. Василій Великій вид?лъ въ аскетизм? воплощеніе того идеала, который онъ составилъ себ? о жизни по евангелію, изучая его. Т?-же побужденія, которыя руководили св. Василіемъ Великимъ въ выбор? для себя аскетической жизни, по всей в?роятности, были мотивами и вс?хъ аскетовъ. Картина жизни, проводимой среди дикой, суровой пустыни, среди всевозможныхъ лишеній и трудовъ, представляла слишкомъ р?зкій контрастъ съ мірскою жизнью и должна была сильно д?йствовать на воображеніе благочестивыхъ душъ. Зат?мъ въ ученіи аскетовъ н?тъ пессимистическаго отношенія къ жизни, взятой въ ея принцип?. Если въ ихъ твореніяхъ, напр. св. Іоанна Л?ствичника и др. встр?чаются н?которыя м?ста, выражающія какъ бы недовольство земнымъ міромъ и осужденіе его, то они направляются не на самое существованіе міра и его жизнь, но им?ютъ въ виду гр?хъ, живущій въ мір?, но отнюдь не самый міръ въ самомъ его бытіи и въ основномъ принцип? его жизни и развитія. Къ гр?ху и злу аскеты относились д?йствительно съ величайшею строгостью, но ненависти къ міру не пропов?дывали, какъ пишетъ г. Энгельгардтъ.
Г. Скабическій опред?ляетъ аскетизмъ, какъ особенный родъ психической бол?зни, симптомы которой правильною своею періодичностію напоминаютъ запойное пьянство [MCXLIX]. Причинами возникновенія аскетизма г. Скабичевскій считаетъ: недовольство жизнію, угнетенія какого-бы то ни было рода: семейнаго, гражданскаго, экономическаго, пресыщеніе вс?ми благами жизни. Аскеты, по его мн?нію, шли противъ природы, совершенно истощая нервную систему [85]. Соображенія г. Скабичевскаго, попирающія дорогія зав?ты в?ры Христовой, подвергнуты разбору въ журнал? „В?ра и Церковь' (кн. III за 1901 г. стр. 481 – 504), который мы вкратц? и представимъ.
Скабичевскій въ доказательство того, что аскетизмъ есть бол?знь, сопоставляетъ проявленія его съ приступами пьянства у запойныхъ пьяницъ, которые или чувствуютъ отвращеніе къ вину или же непреодолимое влеченіе къ нему, a аскеты періодически переходятъ отъ духовныхъ экстазовъ къ чувственнымъ и наоборотъ. Представленія объ аскетизм? у Скабичевскаго не в?рны. Аскетизмъ (отъ ????? – упражняю) предполагаетъ co стороны челов?ка самод?ятельность, направленную къ достиженію какой- либо, имъ самимъ нам?ченной, ц?ли. Аскетизмъ – упражненіе: a всякое упражненіе предполагаетъ волю и сознательное отношеніе къ д?лу. Между т?мъ увлеченіе ч?мъ нибудь, a потомъ отрицаніе чего-нибудь вовсе не носитъ характера сознательности, самод?ятельности, a совершается помимо воли челов?ка, какъ то само собою. Напр. появленіе внезапно радости, или позывъ къ вину. Челов?къ въ данномъ случа? сознаетъ только присутствіе въ себ? изв?стнаго настроенія, a образованія его онъ не знаетъ и изм?нить его, пока оно само не пройдетъ, не властенъ.
Напротивъ, аскетъ, если отказывается отъ изв?стныхъ прйвычекъ и склонностей, то не потому только, что ему почему-то такъ хочется, a потому, что его сознанію предносится иной лучшій міръ, другой порядокъ жизни. Отсюда и д?йствія его проистекаютъ изъ опред?ленныхъ и продуманныхъ данныхъ, носящихъ на себ? характеръ полной сознательности и свободы (стр. 487).
Аскеты, якобы, пытаясь дать м?сто въ своей жизни однимъ духовнымъ стремленіямъ, т?мъ самымъ идутъ противъ природы и совершенно истощаютъ свою нервную систему. – Это нев?рно. Каждый нервъ требуетъ для себя д?ятельности, только въ той м?р?, въ какой это необходимо для общаго направленія д?ятельности организма. Такъ, у вора при вид? часовъ вся почти нервная д?ятельность направляется на то, чтобы украсть ихъ, a у честнаго челов?ка происходятъ при этомъ совершенно другіе нервные процессы. Въ ихъ д?йствіяхъ выражаются только различныя ихъ настроенія, сообразно съ которыми приведены были въ д?йствіе т? или другіе нервы, но нельзя утверждать, что природа нервовъ обоихъ принуждаетъ къ различнымъ д?йствіямъ (стр. 488). Дал?е, аскеты, разнообразя свои аскетическіе подвиги (т?лесн. труды, писаніе сочиненій, напр. св. Сим. Дивн. и пр.), отдавались, такимъ образомъ, высшимъ аскетическимъ духовнымъ стремленіямъ не въ ущербъ соотв?тствующимъ этимъ стремленіямъ нервамъ и не въ пользу т?мъ, которые управляютъ плотскими влеченіями. Они физической жизни придавали такой порядокъ, въ которомъ вид?лась бы жизнь Божія, а не плотская животная. Т?лесный трудъ у аскетовъ являлся тогда, когда, какъ говоритъ преосв. ?еофанъ, утомлялась душа. Итакъ, аскеты разнообразили свои духовные труды и имъ не нужно было приб?гать къ удовлетворенію плотскихъ потребностей, что долженъ д?лать, по мн?нію г. Скабичевскаго, нормальный челов?къ, когда даютъ знать о себ? нервы, управляющіе плотскими влеченіями. Впрочемъ, д?леніе нервовъ на духовные и плотскіе неудобно. Нервы кром? того сами по себ? не служатъ причиной господства въ челов?к? высшихъ или низшихъ потребностей, а напротивъ, такое или иное употребленіе нервовъ служитъ челов?ку средствомъ для удовлетворенія господствующей въ немъ потребности. Такъ, у челов?ка высоконравственнаго половая потребность занимаетъ самое скромное м?сто и не требуетъ чрезвычайныхъ и постоянныхъ расходовъ энергіи, а у челов?ка противоположнаго настроенія – наоборотъ; но это вовсе не значитъ, что служащіе половой потребности нервы у обоихъ людей различны; это свид?тельствуетъ только о различіи ихъ склонностей и происходящемъ отсюда различіи въ распред?леніи энергіи (стр. 491).
Представляя д?ло такъ, мы ясно можемъ вид?ть сл?дующее: для челов?ка, предающагося аскетической д?ятельности изъ любви къ Богу и ближнимъ, возможны 2 пути: добра и зла, плоти и духа. Въ его сознаніи является признаніе того, что истиннымъ долженъ быть путь добра. Основаніемъ этому служитъ ему такое или иное міросозерцаніе, – религіозное или философское. У него, смотря по сил? уб?жденія, является изв?стное сильное устремленіе въ изв?стную сторону. Соотв?тственно характеру устремленія изв?стные нервы и въ изв?стномъ порядк? подвергаются особенно усиленной д?ятельности, а другіе – мен?е или совс?мъ не привлекаются. Это д?лается не вдругъ, такъ какъ привычка беретъ свое, и вотъ задачею челов?ка служитъ противостать этой привычк?, начать борьбу съ прежними воззр?ніями и жизнью, чтобы дать м?сто новому, лучшему порядку жизни. Въ этомъ смыслъ аскетизма. Онъ, по необходимости, сопровождается, особенно въ начал?, борьбою въ челов?к? двухъ началъ: стараго и новаго. И если челов?къ твердо проникнутъ новыми началами, то иногда ему удается довести борьбу до конца, уничтожить въ себ? наклонность къ прежнему порядку жизни и дать м?сто новому, лучшему. Изв?стно о св. Симеон? юродивомъ, что онъ умертвилъ въ себ? даже похоть плоти и среди нагихъ женщинъ чувствовалъ себя невозмутимо. Но онъ долго боролся съ нею. Въ самомъ д?л? челов?ку естественно бороться зд?сь на земл? во имя другого порядка жизни, во имя Христова ученія, объ отверженіи себя, распятіи плоти, служеніи ближнимъ, чтобы уничтожить ветхаго челов?ка и образовать новаго, и борьба эта не безполезна: челов?ку-христіанину дается прямое, непосредственное удостов?реніе реальности другого міра, во имя котораго онъ долженъ презр?ть настоящій и непосредственное сознаніе превосходства того міра, внушается необходимость стремиться къ нему и, наконецъ, дается помощь для борьбы' (стр. 492 и 493).
Мн?ніе Скабичевскаго объ аскетизм? не ново. Еще въ 1897 г. В. Розановъ въ одномъ изъ фельетоновъ „Новаго Времени' подъ заглавіемъ: „смыслъ аскетизма' высказалъ т? соображенія, которыя и повторилъ Скабичевскій. Такъ, В. Розановъ начало аскетическихъ стремленій видитъ въ безуміяхъ плотской любви, въ богатств? темперамента, понимаемаго имъ въ смысл? половыхъ излишествъ. – Чувственное влеченіе, говоритъ онъ, есть н?что положительное выраженіе не только вн?шней красоты, но
