практически д?ятельной, могутъ такъ комбинироваться въ душ? челов?ка и получать въ немъ такую равном?рность сзоего напряженія, что челов?къ, съ одной стороны, удовлетворяетъ своему чувству любви къ Богу и въ то же время съ другой – стремится д?ятельно исполнить запов?дь о любви къ ближнимъ.
Такимъ образомъ, христіанскій аскетизмъ со вс?ми своими формами им?етъ своимъ основаніемъ пламенную любовь къ Богу, влеченіе къ умному созерцанію, сл?дствіемъ чего естественно является д?ятельная любовь къ ближнимъ. В?дь, любить Бога и въ то же время не любить челов?ка, психологически невозможно; та и другая любовь въ аскет? необходимо и неизм?нно существуютъ, и притомъ такъ, что любовь къ ближнимъ стоитъ въ зависимости отъ любви къ Богу. Но она въ нихъ не составляетъ, такъ сказать, опред?ляющаго начала жизни. Пламенно любящій Бога весь устремляется къ созерцанію и къ тому, чтобы въ безмолвіи упиться любовью Богу, а потому она и служитъ главн?йшимъ опред?ляющимъ началомъ его д?ятельности, не выт?сняющимъ, однако, изъ его сознанія д?ятельной любви къ ближнимъ настолько, чтобы она совершенно безд?йствовала. Упившійся любовью къ Богу и исполненный религіознаго умиленія, проникается пламенною любовью и ко всему живущему, ко всякой твари.
Ссылка на св. Симеона Столпника [89] въ доказательство того, что исходнымъ пунктомъ аскетизма служитъ самоотверженная любовь къ ближнимъ, ничего не доказываетъ, потому что общественная его д?ятельность говоритъ не объ исходномъ пункт? аскетизма св. столпника, но объ его отношеніи къ людямъ въ теченіе его аскетической жизни.
Авторъ разбора Шопенгауэровскаго ученія [MCLXIV] говоритъ, между прочимъ, что христіанскій аскетизмъ не всегда и не во вс?хъ случаяхъ первоначальнымъ мотивомъ им?лъ любовь къ Богу; непосредственною причиною аскетизма служило оплакиваніе гр?ховъ своихъ, напр. св. Симеономъ Столпникомъ [MCLXV]. Это не в?рно. В?дь христіанинъ потому и оплакиваетъ свои гр?хи, что они удаляютъ его отъ любви Бога. Стремясь къ Богу, желая Его любить, онъ естественно долженъ освободиться отъ всего того, что препятствуетъ этой любви; размышляя объ этомъ христіанинъ постепенно доходитъ до сознанія своего окаянства и глубины гр?ховнаго паденія и начинаетъ оплакивать свои гр?хи, чтобы приблизиться къ Богу. Значитъ, первопричиною оплакиванія гр?ховъ является все-таки любовь къ Богу, къ которой стремится челов?къ. Изъ любви къ Богу онъ оставляетъ свою гр?ховную жизнь и совершенно можетъ отр?шиться отъ всего земного и чувственнаго и путемъ аскетическихъ лишеній смирять гр?хъ.
Св. юродивые и св. столпники, не смотри на свое уединеніе и удаленіе отъ міра, приносили и приносятъ пользу міру. Они служатъ постояннымъ воодушевляющимъ прим?ромъ въ д?л? нравственнаго самообразованія, которое было совершено ими съ величайшею энергіей и самоотверженіемъ. Не будь этихъ подвижниковъ, для міра и челов?чества не существовало-бы величественныхъ прим?ровъ нравственной собранности духа и сурово-самоотверженнаго ограниченія влеченій плоти и чувственности. Для міра и челов?чества не существовало-бы также прим?ровъ той зам?чательн?йшей преданности духовному и в?чному, которая приводила св. юродивыхъ и св. столпниковъ къ охлажденію ко всему чувственному, плотяному. Словомъ, они служатъ для міра и челов?чества возбудителями къ перев?су духа надъ плотію, къ господству высшихъ сторонъ челов?ческой природы надъ низшими. Но надлежащее обстоятельное выясненіе аскетическаго значенія этихъ двухъ аскетическихъ подвиговъ можетъ составить предметъ особой обширной монографіи въ н?сколько большихъ томовъ.
Трудъ этотъ требуетъ особой долгой спеціальной подготовки и продолжительнаго разносторонняго изученія этихъ подвиговъ съ исторической и моральной стороны. Всякаго, желающаго выполнить такую грандіозную задачу, пресл?довать будутъ непреодолимыя трудности, и прежде всего состояніе церковно- исторической науки выдвинетъ передъ взявшимъ на себя такую задачу затрудненія, съ которыми единолично считаться не въ состояніи. Им?емъ въ виду прежде всего отсутствіе сочиненій, посвященныхъ обстоятельному историческому изображенію н?которыхъ аскетическихъ подвиговъ; вс? же журнальныя статьи, въ которыхъ выяснялось значеніе н?которыхъ аскетическихъ подвиговъ, пресл?дуютъ назидательный, а не научный интересъ.
Краткий Церковно-Славянский словарь
А
Абие – немедленно, тотчас.
Авва – отец.
Аввадон – евр. «Погубитель»; имя ангела бездны.
Авраамово недро, лоно – иносказательно: рай, место вечного блаженства.
Агаряне – потомки Исмаила, сына Агари, наложницы Авраама, иносказательно – кочевые восточные племена.
Агиасма – освященная по церковному чину вода. Освященная на празднике Богоявления вода называется Великой агиасмой.
Агиос – надписание на древних иконах; греч. «святой».
Агкира (читается «анкира») – якорь.
Агнец – ягненок; чистое, кроткое существо; изымаемая на проскомидии часть просфоры для Евхаристии; мн. ч. – «агнцы» – иногда значит «христиане».
Агница – овечка.
Агня – ягненок.
Ад – место нахождения душ умерших до освобождения их Господом Иисусом Христом; место вечного мучения грешников; жилище диавола.
Адамант – алмаз; бриллиант; драгоценный камень.
Адамантовый – твердый; крепкий; драгоценный.
Адов – адский.
Адонаи – евр. «Господь мой».
Аер – см. Воздух.
Аермонский – связанный с горой Аермон.
Аз – я.
Аиромантия – воздуховолхвование, т. е. суеверное гадание на основании атмосферных явлений.
Акафист – греч. «неседальное»; церковная служба, во время которой возбраняется сидеть.
Аки – как будто, как бы.
Акриды – пища Иоанна Крестителя; по мнению одних – род съедобной саранчи, или кузнечиков; по мнению других – какое-то растение.
Аксиос – греч. «достоин».
Алавастр – каменный сосуд.
Алектор – петух.
Алкати – голодать; хотеть есть, сильно желать чего-либо.
Алкота – голод.
Аллилуия – евр. «хвалите Бога»; «слава Богу!'
Аллилуия красная – пение «аллилуйя» на особый умилительный распев. См. Триодь постную.
Аллилуиарий, аллилуиар – стих, возглашаемый чтецом после чтения Апостола на Литургии. При этом возглашении на клиросах поют «аллилуия».
