– Боб! Крис! – распорядился второй бандит, бывший у налетчиков, по-видимому, за главного. – Займитесь почтовым.
Бандиты, ожидавшие снаружи, кивнули и скрылись. Фрэнк застонал и схватился за сердце.
– Эй, старик, ты чего? – спросил первый бандит. – Отойди в сторону!
– Плохо мне, – прохрипел Фрэнк и, падая вперед, локтем ухитрился надавить на сигнал.
Хриплый рев прорезал воздух.
– Твою мать! – заорал первый бандит. – Ну, ты у меня пожалеешь об этом, падла!
Он нацелил на машиниста оба ствола своего обреза, и тут бедный Фрэнк и впрямь почувствовал некоторое стеснение в сердце.
– Не надо, Джо! – остановил его главный. – У него приступ, не видишь, что ли? – А Фрэнк и в самом деле посерел лицом. – Испугался, старик, да? Запомни: мы – банда Неуловимого Сэма! Оттащи его в сторону, Джо, и не давай шевельнуться.
– Дай я лучше его пристрелю! – уперся Джо, который отлично понял, что машинист хотел кому-то подать сигнал.
– Брось, не стоит возиться…
В вагоне, прицепленном в конце состава, мужчины по-прежнему курили и играли в покер. Пленник закрыл глаза и, видимо, дремал.
– Что-то мы долго забираем воду, – заметил шериф Стивенс, вышвыривая в окно окурок сигареты, и тут до него донесся хриплый гудок.
– Черт возьми! – крикнул шериф и выхватил «кольт». – Что происходит?
Конвоиры вмиг побросали карты и вскочили на ноги. У каждого в руке появился револьвер. Билли по прозвищу Пуля, опутанный цепями с головы до ног, только хрюкнул спросонья и привалился к стенке.
В это мгновение даме с цветами на шляпке взбрело в голову высунуться в окно, и кто-то из бандитов, заметив ее, шутки ради пальнул в воздух. Дама издала до неприличия громкий визг. Шляпка слетела с ее головы и покатилась по насыпи.
– Это налет! – рявкнул шериф. – Оружие к бою, ребята, мы им покажем! Оливер и Бостон, вы следите за Пулей, чтобы он в суматохе не вздумал сбежать.
– С удовольствием, – отозвался Оливер и, повернувшись к Билли, пнул его ногой. – Эй, бандит, проснись!
Билли открыл один янтарный глаз, на который свешивался вихор светлых волос.
– Что происходит? – промямлил он недовольно.
Оливер схватил его за грудки и отволок в угол. Билли ворчал и брыкался, но Оливер был здоровяк, и щуплому пленнику, да еще закованному в кандалы, не было никакой возможности с ним сладить. Оливер швырнул его на кучу стружки, как куль с грязным бельем, и нацелил на него «винчестер». С другой стороны встал Бостон, флегматичный малый с добрыми, как у большой печальной собаки, глазами.
– Сидеть! – скомандовал Оливер. – Только попробуй шевельнуться, мальчик, и ты мертвец!
– Да мне-то что… – буркнул Билли, передергивая плечами.
Шериф распахнул дверь вагона, и пять или шесть всадников с замотанными лицами, окруживших поезд, получили неприятные сюрпризы 45-го калибра. Двое бандитов были убиты наповал и вылетели из седла, одной лошади раздробило ногу. В воздухе разлился резкий запах порохового дыма. Ружья и револьверы палили почти беспрерывно, создавая подобие жутковатой какофонической музыки. Один из конвоиров повалился в вагоне лицом вниз – пуля бандита, укрывшегося за деревом, попала ему в голову. Машинист Фрэнк У. Маккарти, лежа на полу и держась рукой за сердце, тихо ликовал.
– Черт! Черт! – завопил главарь, выскакивая наружу. Спотыкаясь на насыпи, он побежал к почтовому вагону, где его подручные, обезоружив и уложив на пол почтальона и охранника, колдовали над большим сейфом.
– Становится жарко, а, Боб? – заметил один из бандитов.
– Угу, – кивнул Боб. – Я только одного не могу взять в толк: откуда они узнали, что мы остановим этот экспресс?
Увы, судьба зачастую играет скверные шутки с самыми изощренными планами, и такая мелочь, как незапланированная перевозка бандита в окружении отборной охраны, привела к тому, что… Однако не будем все же забегать вперед.
– Крис! – заорал главарь, влетая в почтовый вагон. – Как сейф?
– Еще минута, и все будет готово, – отвечал взрывник, отмеряя бикфордов шнур.
– Какие-то сволочи засели в последнем вагоне, – проскрежетал главарь. – Хитро придумано: засада – в вагоне для скота! Ну, ничего, мы им покажем. Крис, дай-ка мне сюда динамит!
Да, динамит. Ибо всего четырнадцать лет назад, в 1866 году, один меланхоличный шведский джентльмен с благородной фамилией Нобель облагодетельствовал человечество, изобретя динамит. Ему осталось только «изобрести» Нобелевскую премию, чтобы облагодетельствовать лучших представителей этого человечества…
Еще трое нападающих были убиты или ранены, а остальные поспешили спрятаться кто куда. Стрельба мало-помалу стихла. Шериф Стивенс в очередной раз перезарядил свой револьвер и осторожно выглянул наружу. Внезапно до него донесся приглушенный шум взрыва – вне всяких сомнений, это взорвали сейф в почтовом вагоне.
Шериф выругался. Оливер облизнул пересохшие губы и покрепче стиснул «кольт». И тут все находящиеся в вагоне для перевозки скота услышали улюлюканье, похожее на клич, который издают при нападении воинственные индейцы. Не успели они опомниться, как мимо открытой двери пронесся всадник и зашвырнул в вагон связку динамитных шашек с подожженным фитилем.
Единственным, кто в одно мгновение сумел оценить ситуацию, оказался Билли Пуля. Бросившись на Оливера, он вытолкнул его в дверной проем, и вскоре оба катились по мягкому склону. До них донесся запоздалый крик шерифа: «Берегись!» Конвоиры бросились к двери в надежде выпрыгнуть из вагона, но прежде, чем все успели покинуть его, прогремел взрыв. Вагон налился изнутри оранжевым цветом и разлетелся, как пустой орех. Доски, стружки, части человеческих тел полетели в разные стороны, а уцелевшие бандиты издали радостный вопль. Настал их черед расстреливать из укрытия оставшихся после взрыва живых охранников, которые испортили им настроение в этот пригожий день и были причиной смерти их товарищей. Шериф Стивенс погиб первым, получив пулю в сердце. Бостон упал с простреленным плечом, а когда попробовал отползти, его ранили еще и в бедро. Оливер, единственный из конвоиров, кто не был убит или ранен, ушибся при падении. Тряхнув головой, как разъяренный бык, он с сопением поднялся на ноги – и увидел в двух шагах от себя своего заклятого врага. Шляпа слетела с головы Билли, и тут стало видно, что у него обычные русые волосы, просто выгоревшие на солнце до соломенного оттенка. Он тяжело дышал, верхняя губа его вздернулась, обнажив торчащие передние зубы, и капли пота катились по его лицу. Наручники куда-то исчезли, но это было полбеды. В правой руке он держал «кольт» Оливера, и дуло его смотрело на Оливера же.
– Мне конец, – просто сказал охранник.
– Точно, Олли, – ответил Билли и нажал на спуск.
Оливер тяжело осел на землю. Дернув щекой, Билли опустил револьвер. Кое-как передвигая ноги в кандалах, Мэллоун подошел к мертвому конвоиру, обыскал его одежду, достал ключ от кандалов и разомкнул их. Он сделал это вовремя – в дюйме от его уха просвистела пуля, а вслед за ней две другие. Схватив «кольт», Билли покатился по земле и спрятался за большой камень. Налетчики, приняв Мэллоуна за одного из людей шерифа, теперь методично обстреливали его со всех сторон.
– А, черт! – завопил Билли вне себя. – Да прекратите же стрелять!
Но просьба его была, естественно, оставлена без внимания.
В двух шагах от него лежал труп убитого бандита, и Билли подполз к нему, забрал его оружие и патроны.
– Ну, треклятые сукины дети… – просипел он, ловко перезаряжая револьверы, – смотрите, вы сами напросились.
После чего быстро перекрестился рукой с револьвером, взял в левую второй «кольт», коротко выдохнул и выскочил из-за камня.
Амалия и Ричардсон обсуждали парижские достопримечательности, когда до них донесся
