пронзительный гудок, а спустя несколько мгновений – сухой треск выстрела.
Миссис Бишоп тоненько пискнула. Спящий пассажир подпрыгнул на месте, вмиг стряхнув с себя сон. Ричардсон немного побледнел.
– Что там такое? – спросила Амалия.
Выглянув в окно, она увидела каких-то мужчин на лошадях, окружающих экспресс. Вид мужчин ей не понравился: на них были шляпы, надвинутые на брови, а лицо ниже глаз закрывали какие-то тряпки. Вдобавок незнакомцы были вооружены до зубов и держали наготове оружие, поэтому нет ничего удивительного в том, что Амалия почувствовала себя малость неуютно.
– Похоже, это налет, – сказал Ричардсон несчастным голосом.
– Налет! – вскричала миссис Бишоп, роняя пенсне.
Вслед за тем загрохотали выстрелы, и Амалия своими глазами увидела, как бандит, которому пуля попала прямо в лоб, всплеснул руками и повалился на гриву своей лошади. Миссис Бишоп крестилась и бормотала молитвы. Проснувшийся пассажир таращил глаза.
– Что, черт возьми, происходит?
– Мне кажется, – несмело сказала Амалия, – охрана Мэллоуна вступила в бой с… с этими джентльменами.
Ричардсон схватил ее за плечи и оттолкнул от окна. И очень вовремя – тут же что-то звякнуло, и в стекле образовалось звездчатое отверстие. Миссис Бишоп плюхнулась на пол, закрыв голову руками, все остальные последовали ее примеру. Когда выяснение отношений идет на таком уровне, самое главное – уцелеть. Если, конечно, вы не рветесь стать героем. Или мертвецом.
В почтовом вагоне, где дым от взрыва стоял столбом, сейф на глазах превращался в жестянку, зияющую пустотой, – Крис деловито перекладывал в сумку пачки банкнот и мешочки с приятно позвякивающими золотыми монетами. Боб продолжал держать на прицеле почтальона и охранника. Оба бандита слышали: несколько минут назад Сэм рванул вагон с ищейками. Крис даже ухмыльнулся – молодчина все-таки этот Сэм! Некоторое время еще шла пальба, но потом она стихла.
– Уходим, – бросил Крис напарнику, когда от сейфа остались лишь пустота да воспоминания о недавнем богатстве.
Однако не успел Крис шагнуть к выходу из вагона, как дверь распахнулась и на пороге показался стройный малый с серебряной бляхой шерифа на груди.
Крис выстрелил, но опоздал на долю секунды. Проклятый неизвестно откуда взявшийся шериф метнулся в сторону и выстрелил первым, уложив сначала взрывника, а затем и его подручного. Сумка упала на пол, и золотые монеты вперемешку с банкнотами высыпались из нее. Почтальон и охранник, как зачарованные, уставились на малого, олицетворявшего собой торжество закона в самом чистом виде.
– Можете опустить руки, ребята, – сказал шериф звонким мальчишеским голосом, подбирая «винчестер» Криса.
Почтальон медленно опустил руки и сглотнул.
– Сэр… А они… эти…
– Я их уложил, – сказал шериф с обезоруживающей улыбкой и направился к выходу.
У двери он остановился.
– У тебя есть семья? – внезапно спросил он у почтальона.
– Есть, – почтительно сказал почтальон и, замявшись, добавил: – Есть, сэр.
– Тогда положи на место тот мешочек с золотом, который ты только что сунул себе в карман, – велел шериф суровым тоном.
Слегка изменившись в лице, почтальон исполнил его просьбу. Ни почтальон, ни охранник не заметили при этом, как шериф спрятал за голенище другой мешочек, подобранный с пола.
– Приберите тут, ребята, – сказал шериф, дулом «кольта» указывая на рассыпанные банкноты. – Деньги все-таки не должны валяться где ни попадя. – И он, подмигнув охраннику, выскочил из вагона.
На насыпи Билли Пуля (а парнем с бляхой шерифа, как можно было догадаться, был именно он) остановился и закашлялся. Его распирало от смеха. Разобравшись с налетчиками, а попросту говоря, поубивав их всех к чертовой матери, Билли решил, что удача на его стороне и в мире нет ничего для него невозможного. Первым делом он отыскал свою шляпу и надел ее. Вспомнив, что Стивенс в свое время забрал себе его револьвер с перламутровой ручкой – оружие, которым Билли дорожил больше всего на свете, Пуля обыскал Стивенса и нашел свой «кольт». Шутки ради он позаимствовал заодно и серебряную звезду, после чего навестил почтовый вагон. Билли терпеть не мог людей, нападающих всем скопом из засады. Этот одиночка одинаково презирал и налетчиков на поезда, и грабителей банков. Теперь ему можно было спокойно уходить, но Билли решил, что осталось еще одно дело.
Напустив на себя важный вид, Мэллоун решительно поднялся в вагон первого класса, где его встретил обезумевший от ужаса старший кондуктор.
– Но, сэр… но, сэр… – лепетал он.
– Все в порядке, – успокоил его Билли, – кубышка в целости и сохранности, я проверял.
– А бандиты?
– У них больше никогда не будет неприятностей в этой жизни, – заверил его Билли весело. – Надеюсь, никто из пассажиров не пострадал? – добавил он официальным тоном. – Проверьте их и скажите, чтобы никто не высовывался наружу. Кто-нибудь из бандитов может еще вернуться.
Старший кондуктор, мгновенно вспомнив о вверенных его попечению драгоценных жизнях обитателей пульмановских вагонов, бросился заботливо пересчитывать свое стадо. Билли, сдвинув шляпу на нос и прикрыв лицо рукой, следовал за ним по пятам. На его беду, как раз в это мгновение миссис Бишоп приспичило зачем-то высунуться в коридор, и, к ужасу своему, она увидела в двух шагах от себя нечестивца, предпочитавшего пирожные спасению души.
Миссис Бишоп издала несколько нечленораздельных звуков. Вне всяких сомнений, она хотела спросить у Пули, почему он не в аду, где ему самое место, но он, заметив поганую старушенцию, которая еще в тюрьме успела ему порядком надоесть, неодобрительно вскинул бровь и, не целясь, выпалил из «винчестера» куда- то поверх головы почтенной благотворительницы. Миссис Бишоп, коротко взвизгнув, упала на колени. Она не сомневалась, что ужасный бандит с ружьем и двумя «кольтами» за поясом пришел по ее душу. Старший кондуктор обернулся в недоумении, но Билли схватил его за шиворот, втолкнул в соседнее купе и запер дверь.
– Сэр, – кричала миссис Бишоп, ломая руки, – умоляю вас, не убивайте меня!
А в купе Амалия с несчастным видом стряхивала остатки стекла со своего платья. Она подняла голову и прислушалась. Из-за двери доносились приглушенные голоса. Четвертый пассажир сидел ни жив ни мертв.
– Похоже, старушку пришили, – сообщил он шепотом. – Я слышал звук выстрела.
Однако их радость оказалась преждевременной. Дверь приоткрылась, и миссис Бишоп с землистым лицом и посеревшими губами показалась на пороге.
– Мадам, – пролепетала она, обращаясь к Амалии, – он требует ваш платок.
– Что? – оторопела Амалия.
– Этот бандит… Билли Пуля… Ему нужен ваш платок. Он убьет меня, если я ему его не принесу.
Платка было жалко, но Амалия, конечно, не могла допустить, чтобы из-за него кого-то убили. Пусть даже такую противную особу, как миссис Бишоп. Она нехотя сняла с шеи сиреневый платок и протянула его старушке.
– О, благодарю вас! – прошептала миссис Бишоп и скрылась за дверью.
Заполучив вожделенный платок, Билли помахал ручкой даме-благотворительнице и поспешил к выходу. Миссис Бишоп тихо охнула, шагнула в купе и без чувств упала на руки Ричардсона.
– Интересно, – пробормотал четвертый пассажир, – почему он в нее стрелял?
– Издержки благотворительности, – вздохнула Амалия. – Возможно, ему не понравились картинки в Библии, которую она принесла.
Услышав эти слова, миссис Бишоп открыла глаза.
– Но там не было никаких картинок! – прошептала она сквозь слезы.
– Тогда именно это, вероятно, ему и не понравилось.
Остатки спецвагона догорали в отдалении. Насыпь была усеяна убитыми и ранеными, а успокоившиеся
