потешаться. Честное слово!
– Хорошо, – вздохнула Амалия, – приказываю тебе кормить нашего друга Билли ежиками. Только говори ему, пожалуйста, что это телятина, а то мало ли что может случиться.
За ужином Амалия рассказала Ричардсонам о своих приключениях и показала клочок бумаги, который они с Билли нашли.
– Я думаю, – сказала она извиняющимся тоном, – что этот отрывок искали не просто так. Там на обороте какой-то рисунок, нечто вроде карты.
– Дайте-ка взглянуть, – живо сказал Риджуэй и завладел драгоценным листочком.
Ясное дело, что и Роберт, и полковник тоже пожелали увидеть план поближе. Увы, это был весьма несовершенный рисунок, состоящий из каких-то закорючек, стрелок и жирного крестика в самой середине.
– План вам ничего не напоминает? – спросил Риджуэй, испытующе поглядев на хозяев.
Они переглянулись и покачали головой.
– Вроде бы нет, – сказал полковник. – Тут так нарисовано, что с ходу даже не разберешь, что это такое.
– Да? – По тону Риджуэя было заметно, что он не слишком им поверил. – Ну ладно. А имя старого Хью вам ничего не говорит?
– Тут в округе полно Хью, – подал голос Роберт. – Есть Хью Ривз, владелец ранчо. Потом Хью Мэнделл, мой старший объездчик.
– Мэнделл совсем не старый, – заметил полковник.
– Верно, – согласился Роберт. – Священника, кстати, тоже зовут Хью.
– Я думала, его зовут Тристрам, – сказала Амалия.
– Ну да, Тристрам Хьюберт Хайгрейв, – отозвался полковник. – Есть еще Хью Хэрмони, дедушка Арабеллы, и Хью Ипстер, слуга в кабачке Грантов.
– И еще ты, – добавил Роберт.
– Что? А-а! – Полковник заулыбался. – Ну да, ведь мое полное имя – Чарльз Хьюберт Ричардсон. Как по-вашему, я подхожу на роль главаря шайки?
– По-моему, нет, – честно призналась Амалия.
Полковник засмеялся. Риджуэй поморщился и снова уставился на план, который держал в руке.
– Не переживайте, Ридж, – сказала Амалия мягко. – Может, тот тип вообще обманул нас – кто знает? И возможно, главаря банды зовут вовсе не старый Хью, а как-то иначе.
– Что ж, все может быть, – неопределенно ответил Риджуэй. – Кстати, вы упоминали, что среди вещей Перси Белла нашелся какой-то камень. Я могу на него взглянуть?
Амалия кликнула Чикиту. Та принесла сумку Белла и чинно удалилась.
– Да нет, – констатировал Ридж, оглядев камень со всех сторон, – это самый обычный булыжник.
– А вы рассчитывали найти алмаз? – с укоризной промолвила Амалия. – Бросьте, Ридж, если бы мне на глаза попался хоть один алмаз, я бы ни с чем его не спутала.
Ридж шутливо вскинул руки.
– Сдаюсь!
В дверях показалась Чикита.
– Там братья Донованы приехали, – доложила она, и тотчас же в столовую ввалились двое здоровяков. Гремя шпорами, они церемонно приветствовали Амалию и полезли за руку здороваться с «бесхвостым енотом» Робертом.
– Как дела, старик? Я смотрю, ты совсем оклемался? А это кто у вас?
– Я Риджуэй Стил, – представился сыщик, а затем повернулся к Амалии, протягивая заветный листок. – Спрячьте это, он нам еще может пригодиться.
– И чем же вы занимаетесь, мистер Стил? – спросил старший из братьев, неприязненно оглядывая его. – На ковбоя вы вроде не похожи.
– Я страховой агент, – невозмутимо сказал Риджуэй, пригубив чай из чашки. – Мистер Роберт Ричардсон хочет застраховать свою жизнь после того, как на него было совершено покушение.
– Да уж, в наших краях лучше застраховаться, – заметил младший Донован.
И потек извечный разговор землевладельцев – о погоде, о том, что и когда лучше сажать, о лошадях и о неуловимом бандите по имени Билли Мэллоун, которого ищут да все не могут найти, а Мэллоун этот перестрелял шерифов в четырех округах, никак не меньше, и учинил всякие бесчинства, за которые по- хорошему его надо зажарить живьем.
– Да, разумеется, – поддакивал полковник Ричардсон, пряча улыбку в усы.
Наконец братья Донованы ушли, и Амалия отправилась спать.
Утром она первым делом навестила Билли. Знаменитый бандит лежал пластом и даже не пытался, как в былые дни, поиграть на губной гармошке, с которой никогда не расставался.
– Как дела, Билли? – спросила Амалия.
Билли повернул к ней измученное лицо.
– Как мои дела, ты спрашиваешь, Эмилио? Да никак. В левом легком хрипит, в правом что-то клокочет. Крышка мне.
Чикита принесла какое-то блюдо и, сделав реверанс, чинно затворила за собой дверь.
– Что это? – с отвращением спросил ковбой, косясь на тарелки, украшенные рисунком из переплетенных листьев.
– Завтрак, Билли, – сказала Амалия. – Ешь.
– Не хочу, – проворчал бандит. – Аппетита нет.
– Билли, – сурово спросила Амалия, – ты мне друг?
Вихрастый Билли Пуля порозовел, как школьник, и потупился.
– Друг, чего уж там!
– Тогда ешь. Ради меня. И ради Бандита Пита.
– Что? – Билли едва не свалился с кровати.
– Ну ты же собирался пристрелить его, – невинно заметила Амалия. – Или уже передумал?
– Но я… – пробормотал Билли. Однако, прежде чем он успел закончить фразу, Амалия решительно взяла вилку.
– Я что, маленький, что ли, чтобы меня кормили? – возмутился Билли через пару минут.
Амалия, нарядно одетая, надушенная, с живыми цветами в волосах, вперила в него янтарный взор.
– Билли, я не понимаю, – сахарным голосом промолвила она. – Ты чем-то недоволен?
Билли немного подумал.
– Ну, в общем-то доволен, – сказал он застенчиво. Взгляд его скользнул по равнине за окном. – Интересно, кто это там так гонит? Как он не боится себе шею сломать!
Амалия привстала на месте.
– Это Стив! – воскликнула она. – Что-то случилось!
9
– Они похитили Арабеллу! – были первые слова Стива, когда он ворвался в дом.
Полковник Ричардсон сдвинул брови.
– Кто они, Стив?
– Я не знаю, – хрипло ответил гробовщик. – Ко мне пришла ее мать, она была в ужасе. Вчера Арабелла вышла из дома и не вернулась. А сегодня миссис Хэрмони получила письмо. Оно лежало на столе в гостиной их дома, а как оно могло там оказаться, она не знает.
– Где письмо? – спросил Роберт.
Стив молча протянул замызганный уже листок.
– Вот оно.
Ричардсон прочитал письмо про себя и передал его Амалии.
– Веселенькие дела… – заметил он, сокрушенно покачав головой.
«Если вы хотите вновь увидеть свою дочь живой и здоровой, мы охотно поменяем ее на кусок письма, который привезла миссис Дюпон. Если вы согласны, обмен сегодня в 8 вечера возле фермы старого Хэскотта. Если придет больше пяти человек, мы не явимся».
