нему было выказано такое уважение, что папа Лев III не захотел отлучить его
от Церкви безусловно и произнес против него анафему лишь на тот случай, если
бы он отказался вторично отречься от ереси. В том же году Карл Великий
поручил нескольким епископам и аббатам вернуть Феликса к церковному
единению. Богословам удалось это предприятие, и епископ Феликс вторично
отрекся от ереси на соборе в Ахене [59], не понеся другого наказания, кроме
низложения и лишения епископского сана {См.: Общее собрание; Флери.
Церковная история. Кн. 45.}.
VI. Император Михаил [60], вступив в 811 году на престол Восточной
империи, в первый год своего царствования возобновил все законы,
присуждавшие к смертной казни еретиков-манихеев. Патриарх Никифор [61]
указал ему, что более приличествовало бы попытаться обратить их кротостью.
Император последовал совету Никифора; но дух, царствовавший тогда в церкви,
был настолько противоположен системе умеренности, предложенной патриархом,
что игумен Феофан [62], ученость и благочестие которого прославили его,
давая в своей греческой истории отчет об этом событии, не колеблется
называть Никифора и прочих советников государя невеждами и злонамеренными
людьми. Он прибавляет, что сожжение еретиков согласуется с правилами
Евангелия, потому что не следует надеяться, чтобы они когда-нибудь
раскаялись и наложили на себя епитимью {Флери. Церковная история. Кн. 45. N 53.}.
VII. В IX веке Готескальк [63] огласил ложную доктрину о
предопределении. Гинкмар [64], архиепископ Реймсский [65], Рабан Мавр [66] и
многие другие попытались показать ему его заблуждение, но это им не удалось;
и он был осужден как упорный еретик на соборе тринадцати епископов, двух
хорепископов [67] и трех аббатов, который собрался в 849 году во Франции, в
Кьерси-сюр-Уаз [68]. На этом соборе Готескальк был лишен священства и на
основании статутов ордена св. Бенедикта [69] и канонов Агдского [70] собора
присужден к тюремному заключению и к ста ударам кнута. Он подвергся этому
наказанию в присутствии короля Франции Карла Лысого [71], который велел
сжечь его книги и заключить его самого в аббатство Овилье, Реймсской епархии
{Флери. Церковная история. Кн. 48. N 49.}.
VIII. Феодор Кринит, глава иконоборцев [72], был вызван на седьмой [73]
Вселенский собор, созванный в 869 году в Константинополе. Убедившись, что
его мнения противоположны убеждениям Церкви, он отрекся от своей ереси
вместе с несколькими другими своими сторонниками и был примирен с Церковью
без наказания. Император Василий [74], македонянин, присутствовавший на
соборе, почтил его даже лобзанием мира {Там же. Кн. 51. N40.}. Из этого
позволительно заключить: если бы церковь всегда подражала этому поведению,
ересь, вероятно, не произвела бы таких опустошений среди христиан.
IX. В 1022 году в Орлеане [75] и в некоторых других городах Франции
обнаружили еретиков, которые, по-видимому, исповедовали учение манихеев.
Этого было достаточно, чтобы смотреть на них как на таковых. В их числе был
Этьен, духовник королевы Констанции [76], супруги Роберта [77]. Этот
государь созвал в Орлеане собор под председательством архиепископа Санса
[78]. Этьен был вызван; с ним вели несколько бесед, чтобы вернуть его к
истинным убеждениям церкви. Старания епископов оказались тщетными; тогда
решили покарать этих еретиков, и те из них, которые были облечены саном
священства, были лишены его, а затем их отлучили от Церкви вместе со всеми
остальными. Король, прибывший в Орлеан, решил непосредственно после этого
предать их сожжению. До какой крайней свирепости может довести людей слепое
рвение, показывает королева, которая исповедовалась в своих грехах у ног
священника Этьена, а теперь не побоялась поднять на него руку и жестоко
ударить его по голове палкой в тот момент, когда он выходил из собора, чтоб
отправиться на место казни. Осужденные уже были охвачены пламенем, как вдруг
многие из них закричали, что заблуждались и желают подчиниться Церкви; но
было уже поздно: все сердца были закрыты для жалости {Там же. Кн. 58. N
54.}. Эти и другие примеры, которые я считаю бесполезным передавать,
показывают мнение Церкви о способе обхождения с еретиками, а также то
различие, которое делали между ними и манихеями, так как последние
предавались в руки светской власти для сожжения, в то время как не доказано,
что другие карались тою же казнью; довольствовались тем, что держали их на
примете и отбирали у них их имущество или посылали их в изгнание. Подвергали
их также тюремному заключению и наказанию кнутом, которое считалось самым
тяжелым, что и было причиной его применения к Готескальку.
X. Я считаю полезным для плана этого труда напомнить здесь о некоторых
принципах, которые также проникли в церковное управление и в то время
считались неопровержимыми истинами вследствие старания, которое некоторые
папы и епископы прилагали для их поддержания, распространения и
повсеместного их принятия. Первый принцип гласил, что следовало карать
отлучением от Церкви не только упорных еретиков, как это делалось в первые
века Церкви, но также пускать в ход это средство против всякого рода
проступков, которые считались тяжкими в глазах епископов или пап.
Злоупотребление это зашло так далеко, что сам кардинал св. Петр Дамиан
упрекал в нем папу Александра {Св. Петр Дамиан. Письмо 20.}.
XI. Согласно второму принципу отлученный от Церкви христианин, более
года упорствовавший в своем отказе смириться и просить прощения, после
канонической епитимьи считался еретиком в силу декрета, изданного папой
Захарией в IX [79] веке против тех, кто удерживал поместья церковных
владений {Письмо папы Адриана I Карлу Великому о втором Никейском соборе.}.
XII. Третий принцип, утвержденный политикой римской курии, заставлял
смотреть на преследование еретиков как на похвальное действие до такой
степени, что жаловались апостолические индульгенции за этот род преданности
делу религии как следствие доктрины, которую Иоанн VIII [80] открыто
исповедовал к концу IX века, объявляя, что умершие на войне с неверными
получают полное отпущение всех своих грехов {Письмо 144 папы Иоанна VIII.
См.: Бараний. Церковная летопись, под 882 годом. N 3.}.
XIII. Эти принципы вместе с другими, царившими издавна, образовали
сущность доктрины, приготовившей умы в течение четвертой эпохи к принятию
учреждения инквизиции, предназначенной для преследования еретиков и
отступников.
Статья четвертая
