– Сколько? – взревел Ворон. Он приставил мушкет к плечу Макэлби.
– Два… или три…
Ворон тихо выругался.
– Тэсс! – снова крикнул он. – Это Ворон! Не бойся! Я здесь!
И вдруг он услышал слабое рыдание и потом:
– Ворон? Ворон? Где ты? – Из темноты раздался голос Тэсс.
– Вам это так не пройдет. Вы приходите в наши дома, забираете наших женщин. Мы отомстим, – шипел Макэлби. – Мы уничтожим вас. Мы будем убивать всех – женщин, детей, стариков! Мы сотрем вас с лица земли.
– Открывай дверь! – прорычал Ворон. Он уже понял, что Тэсс где-то за стенкой. – Тэсс, я иду к тебе!
Тэсс стала стучать в дверь.
– Ворон! Ворон! Ты жив! Хвала небу! Ты жив!
Макэлби поднял тяжелый чугунный засов и открыл дверь.
Тэсс упала в объятия Ворона, он подхватил ее одной рукой, обнял и поцеловал. Другой рукой он твердо держал на прицеле Макэлби.
– Тэсс… – это было все, что он мог произнести.
– Ты жив, жив, – повторяла Тэсс. – Как же это? А я думала….
– Тэсс, – прошептал Ворон ей на ухо, не спуская глаз с Макэлби, – мы должны уходить отсюда. Потом, когда у нас будет время, я тебе все расскажу.
Крупные слезы струились по щекам Тэсс. Это были слезы счастья, и она не вытирала их.
Тэсс сильно похудела. Она еле стояла на ногах.
– Выводи нас! – приказал Ворон Макэлби.
Макэлби не двинулся с места. Подняв повыше свечу, он осветил лицо Тэсс.
– И ты могла выйти замуж за это животное? – Он сплюнул на землю. – Ах ты, маленькая грязная шлюха! Так вот почему мою дочь убили, а ты уцелела!
– Пошли, Ворон, – прошептала Тэсс, не обращая внимания на слова дяди. – Поскорее уведи меня подальше отсюда.
Ворон подтолкнул Макэлби, и все двинулись обратно.
Дойдя до лестницы, дядя поднял свечу.
– А теперь наверх. Спросите мою милую племянницу, она дальше знает дорогу.
Ворон обернулся к Макэлби.
– Не вздумай преследовать нас. Она моя. Она всегда будет только моей.
– Да забирай ты ее! – заорал с презрением Макэлби, брызгая слюной. – Она всех вас с удовольствием обслужит!
Ворону хотелось убить этого мерзавца. Такие, как он, не имеют права пачкать землю. Но кто он такой, чтобы решать за Всевышнего, кому жить, а кому умереть?
Ворон не произнес ни слова и стал подниматься вслед за Тэсс. Впереди себя он услышал, как Тэсс открыла тяжелую дверь, и на ступеньки пролился лунный свет.
– Тебе это даром не пройдет! – орал Макэлби. – Я знаю, где ваша чертова деревня. Мои люди сожгут ее дотла! Так и знай, сукин ты сын!
Ворон захлопнул дверь сарая и закрыл ее на толстую палку. У них с Тэсс будет много времени в запасе, чтобы уйти от погони, если этот негодяй прикажет их преследовать.
– Ворон! – воскликнула Тэсс, прильнув к нему.
Ворон мог позволить себе сейчас только один поцелуй, одно нежное слово.
– Ки-ти-хи… – прошептал он.
Ворон слышал голоса людей и лай собак. Он понял, что погони им не избежать. Надо торопиться.
– Послушай, – ласково сказал он. – Надо бежать отсюда. Ты сможешь бежать, родная?
Тэсс подняла на него глаза. Они горели огнем решимости.
– Я смогу. Я все смогу. Веди меня! Уведи мeня навсегда из этих мест.
Ворон крепко сжал ее руку в своих ладонях, и они бегом кинулись прочь из поместья Макэлби.
30
Когда первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев, Тэсс и Ворон вышли на побережье Чесапикского залива.
Тэсс опустилась на колени и умылась. Капли чистой воды стекали по разгоряченному бегом лицу и падали на грязное и рваное платье.
