обратно.
Не вся пневма превращается в низшие стихии; часть её остаётся на краю мира и управляет миром; её стоики называют hgemonikon tou kosmon (начало, руководящее миром). Впрочем, учение о том, что управляющее начало находится на краю мира, было принято не всеми стоиками. Посейдоний полагает, что это начало есть солнце, сердце мира. Оно – источник света, тепла, жизненного дыхания земли.
Куда бы ни помещали стоики Мировой разум, Мировой пневматический Логос, во всяком случае они утверждают, что он именно есть источник всех вещей в мире, обусловливающий и форму их (строение) и самую телесность их. Из Мирового Логоса возникает все многообразие мира потому, что он содержит в себе множество «семенных логосов» (logoi spermatikoi, логосы-семена), из которых развиваются не
только растения и животные, но и все другие вещи (Марк Аврелий, IV 36). Бескачественная материя (apoioz ulh) превращается в материю окачествованную (ulh poia) именно благодаря какому-либо семенному логосу или группе их.
Что же такое семенной логос? – «Семенной логос стоиков, – говорит Л. Штейн, – есть такая деятельность разлитой в мире чистой пневмы, которая посредством тонуса побуждает и подталкивает к разумному, целесообразному становлению и возникновению, к зарождению и дальнейшему развитию» [CI]. Как всегда у стоиков, это – неразрывное единство идеального и телесного бытия: семя-разум есть органическое телесное целое, пневма, обладающая таким тонусом, который, овладевая безжизненною матернею, формирует её и образует индивидуальное существо. Такое индивидуальное существо может погибнуть, но его семенной логос неразрушим; он формирует все новые и новые индивидуумы того же вида, будучи как бы гением рода (Прокл., Комментарий к Пармениду Платона, ed. Cous., V, стр. 135 *).
Мир, пронизанный и объединяемый Божественным Логосом-пневмою и содержащий в каждой отдельной вещи семенные логосы, аспекты Единого Логоса, есть одно целостное живое существо. «Если бы оливковое дерево, – говорит Зенон, – производило мелодически играющие флейты, разве ты сомневался бы, что ему присуще известное знание игры на флейте. Если бы платаны приносили ритмически звучащие лиры, точно так же ты признал бы, что платаны музыкальны. Почему же тогда не признать, что мир есть живое и разумное существо так как он порождает из себя одушевлённые и разумные существа?» (I, 112; см. вообще fr. 110-114). Точно так же Хризипп и Посейдоний признают, что «мир есть разумное, одушевленное и мыслящее существо» (II, 633-645). Поэтому все части мира соединены друг с другом как в живом организме, сочувствием друг к другу, симпатиею и корреляциею sumpaqeia, sumpnoia. Плотин, система которого в этом пункте сходна с системою стоиков, говорит о мире: «Все это целое проникнуто симпатиею, как единое живое существо, и далекое в нём тем не менее близко, подобно тому, как в организме отдельного животного ноготь, рог, палец и другие части, не стоящие рядом, хотя бы в промежутке между ними и не было никакого переживания, отдаленный член чувствует» [CII].
Как мир в целом, так и отдельные небесные светила, а также земля суть живые существа. Части их служат друг другу и целому и, наоборот целое служит частям. Так, земля, согласно Посейдонию, «питает» растения; в странах, где нет дождя, она обеспечивает растениям влагу путём наводнений, например, Нила, Евфрата, Инда; во время своих наводнений Инд не только увлажняет почву, но ещё и засевает её семенами растений [CIII]. Причинность и целесообразность здесь не обособлены друг от друга: божественная мировая разумность представляется стоикам с одной стороны, как общий закон, строго необходимая причинная связь, иногда даже как причинная связь движений, а с другой стороны эта же связь мыслится ими как осмысленное, целесообразное и благодетельное Провидение. Согласно Зенону, «необходимость есть движущая сила материи; она остаётся всегда равною себе и может быть названа также Провидением или Природою» (I, 176). «Общий закон, – говорит он, – который есть правильный разум (d oroq logoz), всепроникающий, тожествен с Зевсом, руководителем мирового порядка» (I, 162). Точно так же и Хризипп отожествляет закон природы, как «вечное, связное, упорядоченное движение», с Мировым разумом, имеющим характер провидения (II, 913, 916).
Итак, согласно учению стоиков, необходимое есть вместе и логичное а также целесообразное: причинный процесс есть процесс целестремительный и разумно целесообразный. Поэтому мир в целом есть наиболее совершенное бытие (I, 111), «он превосходно устроен, как наилучше управляемое государство» (см. St. v. fr. II, 1127-1131). Подчинение законам и целям этого государства есть высшее благо и высший долг человека. «Ты, Зевс и Судьба, – заявляет Клеанф, – ведите меня, куда мне предназначено Вами, и следовать я буду неуклонно; но если бы я стал трусливо уклоняться, всё равно я вынужден буду следовать» (I, 527), «Ducunt volentem fata, nolentem trahunt», – говорит Сенека (Epist. 107, 10; «судьба ведёт того, кто добровольно следует ей, тащит того, кто ей сопротивляется»).
Рассмотрев основы стоической метафизики, отдадим себе отчёт можно ли согласиться с распространенным в философской литературе утверждением, что мировоззрение стоиков есть материализм. Эд. Целлер говорит, что учение стоиков есть материализм, но в отличие от Демокрита это – материализм динамистический. Применяя усвоенную-выше терминологию, можно сказать, что Демокрит- сторонник гилокинетической теории материи, а стоики – сторонники динамистической теории. Для Демокрита тела суть вечно твердые атомы, непроницаемый объём которых есть вечно пребывающее состояние, весь мировом процесс сводится у него к слепому, бездушному движению этих атомов в пространстве и случайным, бесцельным столкновениям их. Наоборот, у стоиков сама телесность есть дейетвование: наполнение пространства есть напряжение (тонус), отталкивание наружу и притяжение внутрь. Эти процессы не бездушны и не бессмысленны: в основе их лежит симпатия частей мира друг к другу, они – разумны и целесообразны. Здесь неразрывно связаны друг с другом телесное протяженное бытие, душевное бытие (симпатия) и духовное идеальное, выраженное в понятии Nous (разум), Логос и logoi spermatikoi (семенные логосы).
Чтобы решить, есть ли это мировоззрение материализм, нужно отдать отчёт, какое отношение устанавливает оно между душевнодуховным и телесным бытием. Вспомним, что материализм только там где душевно-духовное бытие считается пассивным производным от телесного бытия. Но у стоиков душевное состояние симпатии есть начало руководящее телесным процессом; точно так же идеальный аспект Божественной пневмы, обозначаемый словом и «Логос» и «семенные логосы», изначала обусловливает целесообразный необходимый порядок телесного процесса, а не производится этим процессом. Отсюда ясно, что стоицизм есть не материализм. Это, динамизм, видящий везде в мире действование, исходный пункт которого всегда есть напряжение (тонус) усилие, стремление к определенной осмысленной цели, именно к осуществлению телесного бытия, воплощающего в себе разумный порядок.
Учения стоиков кажутся материалистическими, так как они чрезмерно подчеркивают мысль, что все душевно-духовное воплощено, что всеидеальное и все душевное имеет соматическую (телесную) сторону. Но само по себе это утверждение ещё не есть материализм: воплощение духовного и душевного даже повышает ценность этих начал и руководящее значение их, нисколько не уничтожая духовности и душевности; так например, усмотрение и переживание комического, выразившись в улыбке, приобретает большую бытийственную полноту, сохраняя своё духовно-душевное содержание в телесном обнаружении.
Основное начало в стоической метафизике есть не вещество, а сила – dunamiz. Это ясно выражено, по крайней мере, в метафизике Посейдония, как показали исследования Рейнгардта. Во всех сферах бытия Посейдоний усматривает своеобразные силы: у него есть понятие logikh dunamiz (сила
