— Ну? — спросил Жак. — Теперь я могу приехать позже?
— Привози уж заодно и ее. Познакомимся, и Ирен будет легче общаться.
— Нет, ей особенно некогда. Вот я к обеду, наверное, нарисуюсь. Не скучайте. Кстати, сегодня опять пришел чек от отца. Отправить назад?
— Наверное. Да. Отправляй.
— Хорошо. До встречи.
— До встречи.
Жанлен грустно улыбнулся. Этот дурацкий чек уже года четыре мотался из Франции в Нидерланды и обратно. Дело в том, что близнецы выполнили свою угрозу. Едва более или менее поднявшись на ноги в Амстердаме, они тут же начали собирать деньги и довольно быстро, не без кредитов впрочем, набрали необходимую сумму. Чек был отправлен отцу. Мол, потратил деньги на образование детей, получи их обратно. Не нужно нам твоих университетов. И без них проживем неплохо. Фредерик Тартавель тут же прислал чек назад. Конфликт еще более усугубился, когда братья прибавили к сумме еще и, приложив письмо с извинениями — мол, просим прощения, недосчитали, — отправили деньги обратно. С тех пор несчастный чек совершил уже бесчисленное количество рейсов.
Жанлену стало не по себе. А не пора ли забыть о старых распрях? Уже сколько времени прошло! Пора бы уже махнуть рукой на давно изжившие себя обиды. И ладно бы только отец.
Ведь больше всех в этой истории страдала мать.
Она очень любит сыновей и остро переживает разлуку с ними. За что же ее-то наказывать? Нет.
Пришло время остановиться. Чего не скажешь в сердцах! Отец ведь не хотел их как-то унизить.
Уперлись как бараны, а ведь сами же и виноваты. Первые же послали чек. Естественно, отец его вернул. Еще не хватало забирать у сыновей деньги. Жанлену стало стыдно.
И все же он не снял трубку и не перезвонил Жаку. В последний раз пускай отправит, а там будет видно. В любом случае пора заканчивать эти юношеские выверты.
От отстраненных рассуждений Жанлена отвлек легкий шум. Он обернулся. Ирен стояла на пороге кухни и неуверенно переминалась с ноги на ногу.
— Может, мне завтрак приготовить? — Голос ее немного дрожал.
Умница! Молодец! А Жанлен-то все утро промучился, пытаясь найти хоть сколько-нибудь приемлемую основу для общения. Вопрос стоял очень остро: о чем говорить, как говорить. Девушка в ужасном положении. Сначала она решила, будто ее хотят сделать наложницей. Но дальше выяснилось, что помощь была оказана бескорыстно. Ирен уже успела предложить себя и тем самым, как она теперь думает, нанесла ему оскорбление. Любой на его месте чувствовал бы себя подонком. И что делать? Заговоришь — будет улыбаться и думать: хорошо бы сейчас сквозь землю провалиться!
Но Ирен сама нашла выход. Она решила помогать по хозяйству: вроде и будет жить как бы не на чужой шее, а с другой стороны — легче, словно этим вину свою заглаживает.
— Да, конечно, — засуетился обрадованный Жанлен. — Только у меня никаких продуктов: вчера вечером приехал из командировки, а брат лежал в больнице. Квартира пустовала. Только непортящееся и осталось: соль, сахар, есть еще консервы.
— Я схожу в магазин. — Она уже хотела выйти из кухни, но Жанлен уперся рукой в косяк, преградив дорогу.
— Еще чего. Сам схожу. Что купить?
— А что ты хочешь на завтрак?
«Ты!» — вот так подарок! Вот уж благодарность! За то, чтобы услышать это «ты» из ее уст, стоило отдать все свои сбережения, а не только какой-то чек. Стоило отдать все золото мира. Да, минувшая ночь не прошла даром. Видимо, Ирен многое взвесила, многое оценила, попыталась. понять его поведение и пришла к единственно правильному выводу — надо постараться забыть о прошлом и начать жить заново. И это будет лучшая благодарность с ее стороны.
— Чего я хочу? Я хочу чего-то, что вкусно и быстро.
Ирен уже не изучала ковровое покрытие виноватым взглядом. Смотрела прямо. А глаза-изумруды сияли, сияли в бледных лучах больного затуманенного тучами солнца.
— У меня масса рецептов, — похвасталась она. — Но придется поискать грибы, корейскую свеклу, кориандр. Ветчину можно нарезанную. Салат бы не помешал…
— Короче, — перебил ее Жанлен. — Я куплю чего-нибудь, а ты потом что-нибудь приготовишь. Договорились?
— Согласна.
— Ладно, я пошел.
Жанлен буквально вылетел из квартиры, окрыленный неожиданной переменой в Ирен. А он-то думал, выстраивал тактику, ожидал долгих молчаливых вечеров. Обычно до таких людей, замкнутых и скрытных, достучаться очень трудно. Пришлось бы продумывать каждый шаг, идти, как по тонкому льду. Но, похоже, все эти ухищрения не понадобятся. Жанлен от радости припустил бегом к магазину.
А Ирен между тем и в голову не приходило, что все может обернуться таким образом. За последнюю ночь действительно многое изменилось.
Внутри. В душе. Теперь сомнений не осталось Жанвель помог бескорыстно. Впервые Ирен встретилась с таким благородством в мужчине.
Он добровольно взял на себя роль отца, старшего брата, даже, наверное, отчасти и матери, решив устроить судьбу совершенно незнакомой девицы, которая к тому же имела неосторожность вляпаться в кучу дерьма. Где найти такого кавалера? Они живут в сказках, в заоблачных замках, за высокими горами, но не здесь. Не на земле, в реальном мире, где мужчиной управляет только одно желание — похоть. Уж теперь-то Ирен не сомневалась в этом. Еще в первый раз, тогда, в день первой ссоры с Марком, у нее родились подозрения, что Жанлен неспроста сделал снимок. Ему нужен был предлог. А потом, в борделе все сомнения в таком ходе рассуждений развеялись полностью. Когда каждый день пропускаешь через свое тело столько грязи, волей-неволей уверуешь в отсутствие всяких принципов, руководящих сильным полом.
Вот почему ей и в голову не пришло, что Жанлен мог просто так вызволить пленницу. Разумеется, для своих целей. Но когда вчера он вдруг…
Какими мягкими были его руки, гладившие ее волосы, как заботливо сильные мужские пальцы вытирали слезы краем пододеяльника. А в глазах не было и признака грязного и низкого желания. Только бесконечная нежность, только сочувствие. Словно это не она, а он минуту назад предлагал себя в качестве награды за благодеяние. А потом ушел. Просто поднялся и ушел спать. Ну и как, это что, нормально? Мужчина покидает женскую спальню, даже не притронувшись к возможному предмету вожделений?
Раньше с Ирен никогда такого не было. Секс представлял собой необходимое условие и в то же время следствие отношений между мужчиной и женщиной. Как только появлялся парень, он неизбежно спустя неделю или, и того меньше, пару дней заводил речь о постели. Ирен смирилась с этим. Что поделаешь. Сама природа так устроила. Все занимаются тем же и ничего, не жалуются. Ну и она потерпит. Ведь и другие женщины терпят. Не первая и не последняя. Зачем усложнять естественные вещи? И Ирен считала секс чем-то вроде обязанности, благодарности мужчине за оказываемое внимание. Ведь за все в жизни нужно платить.
Потом появился Марк, и уж ему-то, освободившему ее от тирании отца, Ирен никогда не отказывала. Считала, что просто не имела права отказывать. В любой день, в любое время суток. Тем более что Марк был не самым отвратительным любовником. Иногда с ним даже…
Странно. Но все эти перечисления, возникшие в памяти в одно мгновение, бесконечные клиенты, которые каждую ночь сменяли друг друга, теперь казались…
Ирен даже не смогла стоять и села. Нет, конечно, они и раньше ничего, кроме отвращения, не вызывали. Но ведь были и удачные дни, когда все проходило в пределах разумного. Когда вроде и терпелось легко. Однако сейчас от этих «удачных» случаев по телу пробежала болезненная дрожь. Появился какой-то эталон, с которым все они были сопоставлены и, разумеется, не выдержали конкуренции. Может, Ирен кого-то не запомнила? Кого-то, кто подарил ей — настоящее удовольствие? Скотт, Фрэни, Морис, Марк, Том, Фредерик, Ардье. Ее чуть не стошнило. Мерзость какая! Нет. Этот кто-то не был ее парнем или клиентом. И вдруг ее осенило: Жанлен! Но ведь разве такое возможно! Еще вчера, входя
