Улыбается фарфоровыми глазами…
И дождик в саду не переставая
Шуршит листами.
…
Я шел, шатался,
Огненный шар раскалялся…
Мостовая
Пылала
Белая пыль
Ослепляла
Черная тень
Колебалась.
В этот июльский день
Моя сила
Сломалась.
Я шел, шатался
Огненный шар раскалялся…
И уже тяжкая подымалась
Радость.
Радость от века, -
Радость, что я убил человека.
Альберт слез с подоконника. Отступил в полутьму.
- Когда сочинили?
- Сейчас. - механически щелкнула челюсть Ропшина.
- Браво. - шепнул Альберт и сильно потер шею под воротником.
- Правда? - Ропшин взялся за перила, поднялся на пару ступеней вверх - Мы еще встретимся, князь.
- Всех благ. - Альберт попятился в зал - Черт-те кто на вечера шляется….
Безноженька поникла в ящике, как неживая.
Средний план. Натурная съемка в движении
Ропшин шел к наемной пролетке с фонарями на передке.
У столба хныкала в кулак Лиличка Магеллан. Юбка порвана, перья страусиные сломаны, крючки на груди через один.
Ропшин ступил в желтый неверный круг уличного света
- Что?
- Одна совсем… - икнула Лиличка. - Стою… Выгнали. Собаку потеряла.
- Я дам вам двадцать пять рублей. Вы поедете со мной спать?
- Сволочь! - выпалила Лиличка, замахнулась, пощечина - в пустоту.
- Тридцать, - сказал Ропшин и ловко сел в пролетку. Хлопнул дверцей. Переступила заморенная лошадь.
Женщина потянула его снизу за рукав.
- Откройте. Я поеду. Вы не врете? Вы дадите?
- Дам.
Общий план..
Мерный цокот подков по мостовой. Безглазые здания. Сады за чугунными узорами оград.
Мужчина тронул женщину за влажное голое плечо с детской щербинкой оспы - так щупают мясо.
- Вас зовут Лилия?
- Дарья Петровна…
- Так.
Съемка сверху:
В быстром “воробьином сполохе”.
Нагромождение крыш, чердачные отдушины, мосты, набережные, темные круглые липы в сквере, заводские трубы, купола, стальная полоса канала, все будто сворачивается спиралью и тонет в темноте, чтобы снова секундно возникнуть.
