Два удара штырем - хряск! хряск! Жулька вякнула и протянулась.
Януша быстро пырнули под ребра. Он лягнул ногами и захрипел.
- Зачем столько били? - недовольно сказал Лев.- Грязно сделано.
- Здоровый черт, запросто не повалишь. - Вальтер прижимал полу мокрого грязного плаща к разбитой налитой синевой щеке. - А стрелять нельзя - всю слободку перебудим.
Литейщики отволокли Каминского за ноги - провезла борозду по грязи золотая голова.
Хозяин “Черемшины” курил на крыльце. Глянул на Льва исподлобья.
- Тепляков тут не оставляйте. Я вам не покойницкая. И так до утра будем затирать.
- На - Лев тиснул ему в карман фартука пару смятых купюр. - Мешки есть?
- В каптерке.
Средний план. Движение.
Речка Тестовка - порожистая, петлистая в бузинных берегах, совсем сельская, как и большинство малых окраинных рек - кое-где в зелени серые домишки, черные колеса мельниц, прачечные мостки.
Серенько по-стариковски светало. Чикала в кустах птичья мелочь.
От основной реки отходил разрытый заболоченный поток - брошены доски, вырыта канава, заступы, перевернутая тачка - отток Тестовки забирают в трубы, грязи по колено, тянули канаву до старого коллектора - открытый кирпичный колодец, решетка отброшена.
Промокший мешок ухнул в трубу. Плеснуло.
Вальтер отер лоб.
- Оба. Управились. Пошла душа в рай…
Помятый в драке, чумазый литейщик бросил следом Жульку, отер руки о траву.
- А землекопы не откроют?
- Не, снесет. Там течение в Реку. Если где и застрянет, то по трубе дальше, тут сроду обходчиков не было. А роют тут уже не первый год, глянь -
Вальтер пнул тачку, та застонав, развалилось - доски прогнили, да и на заступах отчетливая ржавчина, вывалы глинозема поросли сорняками.
Лев, отвернувшись, столкнул ботинком в Тестовку щепку, бездумно смотрел, как она, крутясь, плывет под мост.
- Пошли. Мне еще в училище к восьми. Сам понимаешь, в грязи по уши не поеду.
Вальтер покачал головой:
- Хорошо тебе, в штиблетах по гимназиям чикиляешься… Географию читаешь…
- Читал. Теперь повысили. До инспектора.
- Сироток в угол на горох? Или розгами?
Лев оступился, прихватил Вальтера за плечо, но тут же отстранился, отер ладонь.
- Скорей уж директоров. Ты поменьше языком горох молоти. Передай Аршаку, чтобы перегоняли груз из шестого срочно.
- Добро.
Переход кадра. Средний план. С переходом в крупный. Деталь. Свет естественный.
Полукруглый тоннель коллектора. Кирпичный низкий свод с селитряными разводами.
Слабый круглый свет из колодца - видны узкие поребрики-переходы по краям мутной, тяжелой, желтой воды, которая катит с шумом в темноту, обегая надвое мусорный затор.
Шум постоянный, густой, каменные кольца прекрасно резонируют гул.
Один мешок валяется поперек прохода, тускло различим грязный мех Жульки,
Мешок дернулся, откатился. Внутри рвался, стукал черепом о кирпичи человек.
Мешковина треснула, подалась, расширяя зазор, впились в края окровавленные пальцы.
Януш сел в обрывках, выкашлял кровь, не лицо - месиво, один глаз стянулся в щелку, будто вынули.
В светлых волосах запеклись печеночные сосульки сгустков.
Каминский выгнулся, как гусеница на углях, заперхал разорванным ртом. Перевалился, пополз, напоролся ладонью на расшлепанную жулькину голову.
Волчья губа, осколки клыков, белое в красном. Из сломанной лапы торчала кость. Поблескивали медные бляшки на ошейнике.
Каминский прилег рядом, погладил Жульку по мокрому вздутому боку… шепнул, булькая - с каждым звукам на губах лопалась красная пенка:
- Дя…дя Яша…
Монотонно и непрерывно катила душная вонючая жижа в темноту.
