— Я сделаю, как приказали, — заверил он.
— Не убегай больше. Опасно в городе, — пригрозила Вердана и вышла.
В мастерской по памяти она соорудила то оружие, что видела в небесном городе. На тонкий прут она насадила один наконечник.
Стрела с визгом и шумом вошла в стену. Вердана пришла в восторг.
— Удобнее чем меч!
Она придирчиво осмотрела свое творение, проверила еще раз на прочность нехитрый спусковой механизм, а потом занялась стрельбой. Стрелять можно было не только прутом, но и камнями и иглами. Сила удара была убойная, а главное ее новое оружие занимало так мало места, что его без труда можно было спрятать в обширной одежде. Она даже придумала перевязь для него, чтобы спрятать. Потом Вердана изготовила десятка четыре коротких стрел и насадила наконечники. Новое оружие было снова испытано. Она без труда попадала во все, во что целилась, словно пользовалась этой вещью всегда. Довольная собой Вердана вышла во двор. Дядя Нинхау стоял в галерее второго яруса и беседовал с неизвестным, у ворот ждали еще трое. Вердана спрятала оружие и стрелы в складки одежды и вышла в центр двора.
— Дана! Девочка моя. Это гонец от императора. Наш Великий хочет знать ответ на свое послание. Ты помнишь о приглашении на праздник?
— Я приду, — без всяких церемоний сказала Вердана.
Лицо дяди перекосило. Ну еще бы, никакого почтения гонцу или ему. Ей осталось только повернуться к нему и гостю спиной и уйти. Именно так Вердана и сделала.
Гонец с изумлением посмотрел ей вслед.
— И все? — с недоумением спросил он у господина Нинхау. — Кем она себя считает?
Хозяин дома был удивлен и раздосадован.
— За четыре года она утратила всякое воспитание, — высказался он. Вчерашняя обида и сегодняшнее оскорбление привели к тому, что господин Нинхау не выдержал и стал жаловаться посланцу. — Она…она не выносима, — он затрясся. Гонец выказал сочувствие. — Я боюсь пускать ее во дворец. Я не думаю, что она будет вести себя прилично! От нее теперь всего можно ждать!
— Почтенный господин Нинхау, а ведь она ведет себя так не случайно. Припомните, что уж таить, как осквернили ее имя. Вердана из Дора была гордостью императрицы, — высказался гонец и принял величавую позу. — Такой и осталась! Кто в Тупе сравниться с нею?! Кому в тяжелый час можно доверить власть?!
Гонец стал говорить нарочито громко, а его сопровождающие у ворот чинно поклонились, а потом присоединились к похвалам. Почтенный господин Нинхау стал пятиться, выражение его лица сперва выразило крайнее удивление, потом на нем отразилось подобие страха и смятения, но он нашелся, и скоро его физиономия выразила благость.
— О, император так думает?! — воскликнул он.
— Нет! Это я так думаю, — гордо заявил гонец. — Моя миссия заключается еще в том, чтобы передать скромный подарок императора вашей родственнице. Мы оставим его у ворот. Император не примет отказа и ждет, что дар будет принят и использован по назначению.
В ворота втащили громадный ящик украшенный традиционным для этих мест узором. На крышке красовался императорский знак. Ящик поставили у ворот, и с тем посольство и гонец чинно удалились.
Выражение глубокой благодарности сошло с лица господина Нинхау, он оглянулся, не видит ли кто из слуг, в два смешных прыжка оказался у ворот и прилип к ящику, поглаживая узоры на стенках и крышке.
— О, великие боги! Какая роскошь! — прошептал он. — Не удивлюсь, если сегодня император еще и прощения у нее станет просить. Ах, Дана, оценишь ли ты?
Господин Нинхау не выдержал и приподнял крышку.
— Могу поклясться, что там тряпки! — услышал он совсем близко голос племянницы.
— Ах! — вскрикнул дядя и отскочил от сундука.
— Презабавное дело, — прогремела Вердана совсем рядом. — Каков подарочек! А? Почтенный господин Нинхау?
— Дана. Ты сведешь меня с ума! — истерически завопил дядя.
— А нечего лазать в чужие вещи, — с усмешкой, совсем бесцеремонно, заявила племянница.
Вердана небрежно толкнула крышку.
— Я была права, — заключила она. — Фу! В глазах рябит.
В сундуке лежало нечто отдаленно напоминавшее одежду. Пестрые лоскуты, из которых все ЭТО состояло, кричаще не гармонировали друг с другом.
— Кажется, меня хотели обидеть, — произнесла Вердана и посмотрела на дядю. — Я думала — оружие.
Он заглянул внутрь сундука и ахнул.
— Какая роскошь!
Он осмелел и потянул наряд вверх. Достать он его не смог, слишком большое количество ткани ушло на этот подарок. Он поднял шум, созвал слуг, стал суетиться, командовать. Вердана не сразу поняла, что должно случиться. Когда догадалась, протестовать и злиться было поздно. Платье было выставлено на специальной подставке в большом зале дома. Все, кому было позволено, собрались посмотреть на императорский подарок. Вердана появилась последней, все замерли в ожидании ее слов.
— Пусть меня свесят за ноги с городской стены, но я этот хлам не надену, — наконец заявила она, и на ее лице красноречиво выразилось все то, что она думала по этому поводу.
— Дана! Дана! — заголосил дядя, его терпение лопнуло, куда-то делся страх перед грозной родственницей. — Прекрати! Как ты смеешь! Как смеешь ты, верноподданная императора, так дерзко вести себя! Ты! Ты! Тебя возвысили! Ты что не понимаешь ничего?!! Очнись, Дана! Из какой дикости ты явилась?! Где манеры? Где почтение? Ты понимаешь, что тут происходит?!
— В том то и дело, что не понимаю! — рявкнула Вердана. — Что, откупиться от меня решили? Милости моей хотят? Бояться? Да не поверю! Ни за что!
Тут Вердана озверела. Одного взгляда на слуг было довольно, чтобы они разбежались. Остались дядя, которому некуда было деться, и Урсу, готовый защищать хозяина, или остановить хозяйку, или как уж получиться.
— Думали, похоронили меня?! Оболгали и забыли?! Меня опозорили, Ахши, умника невинного, растоптали, погубили, стерли! Да кто вы, по сравнению с ним?! Мерзость! Слизь! Убили невинного и кары не ждете?! Не будет так!
«Да кто же ей сказал, что Ахши умер? Ищут И не нашли», — мелькнула мысль в голове господина Нинхау..
Он оказался достаточно близко, чтобы Вердана услышала его внутренний возглас.
— Сдохнете все! — рявкнула Вердана напоследок.
Она удалилась, перевернув по дороге несколько предметов, грохот был жуткий, что-то разбилось.
Урсу облегченно опустил руки.
— Она не в себе, — ужаснулся дядя, — она сумасшедшая.
— Переживете то, что она, таким же станете, — раздался в ответ голос старого привратника.
— Что?! — завопил дядя. — Что ты посмел сказать, низкий?! Как ты посмел мне говорить без дозволения?
Господин Нинхау замахнулся на Урсу. Старик приготовился принять удар. Слабо застонал, принимая побои, но прощения не попросил и не извинялся, чем довел хозяина до такой ярости, что он схватил со стола каменную подставку и приготовился ударить слугу. Урсу не видел, что произошло, он нагнулся до пола и решил, что ему пришло время умереть. Что-то взвизгнуло у него над головой, раздался крик, и на Урсу посыпались осколки. Стрела, выпущенная Верданой, разнесла камень на куски. Она опустила руку со странным оружием.
— Попала, — спокойно сказала она. — Удача. Он хороший слуга, зачем же его убивать. Хозяева не могут договориться, а слуг колотят. Какие же мы дворяне после этого. Не удалиться ли нам для переговоров?
