было невозможно. Вдобавок, ко всему прибавилось ощущение, что кто-то рвет мое тело на маленькие кусочки, делая это так медленно, словно испытывая невероятное удовольствие от моих мук. Я почувствовал, как заклокотало в горле, и до слуха донеслись странные звуки, издаваемые моим же горлом. "Бу- бу" становилось все четче, а розовый цвет, сменивший красный, бледнел все быстрее, становясь сначала серым, потом белым и, наконец, беспощадно выжигающим зрачки, ослепительно белым. Кто-то дико орал, мешая сосредоточиться, и попытаться понять, кто я, где я...В сверкающем сиянии мелькали какие-то контуры, то приближаясь ко мне, то отдаляясь, а я думал о том, что если я еще не умер, то очень хочу умереть, потому что выносить это было уже выше моих сил. Я быстро приходил в сознание, и это было хуже всего, потому что боль, казавшаяся бесконечной, усилилась многократно, многократно же увеличивая страдания. В сверкающем, ослепительно белом сиянии мелькали лица, казавшиеся мне знакомыми, но я не мог вспомнить, кто это, не мог понять, что им нужно от меня. Картинки сменялись с такой быстротой, что я даже не успевал понять, знаю ли кого-то из мелькающих лиц, или это просто очередной способ изощренного издевательства, которым меня подвергали неведомые, и невиданные существа...Больше терпеть было невозможно. Мое горло вдруг стало издавать смутно знакомые звуки, которые складывались в какие-то странные слова. Но самое странное заключалось в том, что я был уверен, что когда-то знал эти слова:- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Я открыл глаза. Вокруг меня стояли какие-то люди в белом, которые глазели на меня и улыбались. Я не мог понять, почему, когда мне так плохо, они улыбаются, и даже похлопывают друг друга по плечам. В глаза бил яркий свет, мешающий разглядеть черты их лиц, но сомнений не было - они улыбались. Я слышал их голоса, говорившие какие-то слова, не менее странные, чем те, которые я произнес только что. Какой-то мужской голос все время твердил:- Ну, все, теперь уже все! Ну, все...Другой голос, выше тембром, тоньше и гораздо нежнее, повторял отчего-то знакомое мне имя:- Серафим! Серафим! Серафим! Я попытался сконцентрироваться на этом голосе, понять, откуда он доносится. Мне показалось, что справа от меня. Сделав невозможное усилие, я скосил горевшие от яркого света глаза и увидел знакомое лицо. Я еще не понимал, кто это, но все мое существо потянулось к этому лицу, инстинктивно почувствовав, что только этот человек способен защитить меня от всех. Словно угадав мою мольбу, лицо приблизилось, закрыв собой ненавистный свет, и я узнал Марию....________________________________________________________________...С чего же начать? Наверное, лучше, если начну с самого конца. Так будет понятнее. Больница, в которой я находился, и в которой, как выяснилось, балансируя между жизнью и смертью, я провалялся в реанимации, оказалась закрытой городской больницей, где лечились только самые высокие чины области. После того, как пришел в себя, меня перевели в большую, отдельную палату, где за мной ухаживала целая бригада врачей и медсестер. Допускали только Марию, но однажды меня посетил Виктор Владимирович. Он выглядел несравнимо лучше, чем в тот день. Он некоторое время пробыл со мной в палате, после чего встал и сказав:- Потом, все потом, а сейчас выздоравливайте.И ушел, оставив меня в полном недоумении. Но свое обещание он выполнил. Когда, в сопровождении Марии и трех высоких серьезных мужчин, глядящих на меня с опаской и, как мне показалось, уважением, я покинул больницу, нас привезли в уже знакомый мне особняк, где меня встретили Виктор Владимирович, его начальник охраны, жена хозяина и молодая девушка, лицо которой показалось знакомым. Девушка обняла меня, едва не задушив в своих объятиях и, почувствовав знакомую ауру, я понял, что это Тамара.... А потом был торжественный обед, за которым мне все и рассказали. И сделал это Виктор Владимирович. Мы все сидели за столом, и слушали его рассказ. Я - в первый раз, остальные, наверное, уже в десятый, или сотый. - ...Когда ворвались мои охранники, и стали избивать тебя, я каким-то чудом пришел в себя, и первое, что я увидел, это лицо своего брата. Он выглядел настолько ужасно, что после того, что я пережил с вами, Серафим, сомнений уже не оставалось - это он. Я приказал своей охране схватить его, и хоть клещами, но вытянуть из него, где он держит Тамару. Но этого не потребовалось - вы отлично сделали свою работу, и Саша готов был сам рассказать, что угодно, чтобы прекратить свои мучения, которые, как оказалось, для него еще только начались. Забегая вперед, скажу, что Саша умер уже на следующий день, а его тело буквально разложилось. Но главное мы от него узнали - он назвал адрес. И еще рассказал, что через Тамару они замышляли убить меня, придав моей смерти естественный вид умершего от горя отца. Я собрал всех своих людей, подключил милицию, ФСБ, и мы поехали по указанному им адресу. Мою дочь, в состоянии глубокого гипноза, держали в подвале загородного дома, принадлежащем известной колдунье Зое. В подвале, где нашли Тамару, повсюду висели какие-то кабалистические символы, а она, - посмотрев на дочь, Виктор Владимирович сделал паузу, и продолжил, - лежала на каком-то столе, на поверхности которого были вырезаны странные, непонятные знаки и слова на неизвестном языке. Тамару сразу же увезли в больницу, но врачи не могли привести ее в чувство. И тогда Вера, моя жена, сказала, что знает целительницу Марию, которая когда-то помогла ей в одном деле, и которой она доверяла. После того, что я видел и испытал на собственной шкуре, я уже не мог оставаться тем атеистом, которым был всю жизнь. Виктор Владимирович немного отпил из бокала, наполненным красным вином, как я подозреваю, скорее чтобы успокоиться, чем утолить жажду, и продолжил:- Мария сотворила еще одно чудо - она сняла чары, наложенные Зоей, и Тамара, наконец, пришла в себя. Но когда я узнал, что вы и Мария..., - он помедлил, глядя на нас с Марией, - близкие люди, я понял, что сам Бог послал мне вас обоих. Вот, собственно и все. Я подумал, что это еще не все, и спросил:- Вы не рассказали о Зое...- А ее не нашли, - спокойно ответил Виктор Владимирович, - ее не оказалось ни на даче, ни в городской квартире, нигде. Но вы не волнуйтесь, мы найдем ее, - я увидел, каким жестким вдруг стало его лицо, - я не пожалею ничего, для того, чтобы найти ее. Куда бы она ни сбежала, где бы ни скрывалась, мы найдем ее. Даже если для этого придется спуститься в преисподнюю, - он вдруг усмехнулся, посмотрел на меня, и закончил, - мне это не страшно, ведь я уже там побывал.... После обеда, несмотря на настойчивые просьбы Виктора Владимировича, и особенно Тамары, мы с Марией все же уехали. Точнее, нас, в сопровождении еще одной машины, увезли на дорогом автомобиле, но не в мое родное село - Мария настояла, чтобы мы какое-то время пожили у нее, и через двадцать минут дорогой автомобиль, и сопровождающая нас машина, остановились возле девятиэтажки, на пятом этаже которой находилась квартира Марии. Нас сопровождал тот самый молодой парень, что встречал меня на автовокзале. Он привычным движением открыл дверцу и, выпустив нас, вдруг остановил меня. Достав из кармана небольшую, продолговатую книжку, он улыбнулся и, протянув ее мне, добавил:- Это маленький подарок Виктора Владимировича. Прошу вас. Недоумевая, я взял маленькую книженцию и посмотрел на нее - на фоне красивой картинки изображающей карету с четверкой запряженных в нее лошадей, я с удивлением прочел свои фамилию и имя, напротив которых стояла единица с шестью нулями. - Это ваша, - сказал парень и, указав на автомобиль, из которого вылезал водитель, добавил, - и это тоже ваше. Подошедший водитель с улыбкой протянул Марии ключи и документы, после чего и он, и парень сели в ожидавший их автомобиль, который уехал, оставив нас с Марией, изумленно смотреть друг на друга...Поднявшись на обшарпанном и пахнущем чем-то неприятным лифте на пятый этаж, мы оказались в ее уютной, красиво обставленной квартире. Я пытался держать себя в руках, чего нельзя сказать о Марии. Едва закрылась входная дверь, Мария сжала меня в своих объятиях и, стаскивая с меня одежду, потащила в комнату....

Позже, когда утомленные, но бесконечно счастливые мы лежали в кровати, я посмотрел на улыбающуюся Марию и, поцеловав, спросил:- Я правильно понял, какую именно услугу ты оказала жене Виктора Владимировича? Мария ответила поцелуем на поцелуй, улыбнулась, и ответила:- Должна же я как-то зарабатывать на жизнь...

Глава четвертая

"Приемыш"

...Я стоял на автовокзале, почти на том же самом месте, где меня встретил посланный Виктора Владимировича и, в ожидании автобуса, наблюдал за плохо одетым, и бесцельно слонявшимся по вокзальной площади мальчишкой. Мальчик, которому на вид было не больше десяти лет, периодически покашливал, что, однако, не мешало ему гонять голубей и дворняг, стаями оккупировавших площадь в поисках остатков еды. До отхода автобуса оставалось еще полчаса и, почувствовав голодное урчание в животе, я решил подкрепиться перед дальней дорогой. Кафе, в которое я зашел, не отличалось ни особым

Вы читаете Колдун
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату