писк.
— Ничего, где наша не пропадала. — Теперь, перекапывая землю, Шигин вел себя более предусмотрительно.
На этот раз добычей кладоискателей стал проржавленный подшипник.
— Ну если эта штуковина на каждую железяку так реагирует, то мы будем крепко при деле, — нервно рассмеялся Костыль. — Сроком, примерно на всю оставшуюся жизнь.
Вадим положил прибор на траву. Он расстроился не меньше напарника. — Не стоит паниковать, мы только начали.
— Слушай, а почему он пищит на всякую дрянь?
— Откуда я знаю! Можно подумать, что я всю жизнь только тем и занимался, что клады искал, — возмутился Вадим.
Отряхнув руки от земли, он снова принялся изучать план.
— Ничего не понимаю. Это — два дуба. Если стоять к ним лицом, то место, обозначенное на чертеже, вот оно. — Он ткнул пальцем в бумагу. — Тем более, и постройка здесь находилась.
— Угу, — отозвался начавший нервничать Костыль.
Они выкопали ещё парочку ям. На этот раз им попались кусок скрюченного железа и ржавая гайка.
— Почему он, зараза, пищит? — Вадим с недоумением уставился на прибор.
— Слушай, — вспомнил Костыль, — ты говорил, что твой «Фишер» ещё и находку может оценить. Что он там показывает?
— Черт его знает! Нули, а в конце две цифры. Ничего не понимаю.
— Если прибор американский, то в центах добычу оценивает. Хорошенькое дело!
Некоторое время они работали молча.
— Бесполезно, — Костыль с силой загнал лопату в землю и ахнул, увидев, как она прямо на глазах провалилась в пустоту.
— Вадим! — заорал он. — Смотри, тут что-то есть.
Они стали вместе осторожно снимать слой за слоем.
— Вот так, наверное, и археологи роются, — пошутил Шигин, к которому вернулось хорошее настроение.
Поработав как следует лопатами, они поняли, что наткнулись на погреб, вырытый под домом.
— Да, этот дед, видать, хороший хозяин был, — говорил Костыль. Кладовочку в подполе оборудовал, углублена хорошо. В свое время здесь, наверное, бомбовый удар можно было пересидеть, и хоть бы что.
Он обнаружил в углу остатки стеллажа, укрепленного металлическими уголками, и непораненной рукой стал сгребать мусор с деревянных полок.
— Надо же, дерево почти цело! — удивился он и со злобой пнул ногой металлический уголок. — Вот, наверное, на эту железку наш прибор и реагирует.
«Фишер» звонил непрерывно.
— Что такое? — изумился Вадим и потряс прибор.
Писк не прекращался.
— Зашкалило.
Энтузиазм Вадима гас прямо на глазах. Он испытывал огромное желание зашвырнуть металлоискатель куда подальше.
Пол кладовки был земляной. Вадим лениво перебрасывал землю. Вдруг его лопата на что-то наткнулась. Он попробовал копнуть поглубже и почувствовал сопротивление.
— Костя, здесь что-то есть!
Из земли показалась странная штуковина. Они, ухватившись за конец, потянули её к себе.
— Тяжелая, — прошептал Вадим, у которого от волнения пропал голос.
Находка была осторожно извлечена из земли.
— Мать твою!.. — уставился на неё Костыль. — Да это пулеметная лента! Ничего себе, нарыли…
Один конец ленты забило землей. Едва его тряхнули, оттуда из проржавевших гнезд посыпались патроны. Зато другой конец был обернут какой-то дрянью.
Шигин стал разворачивать её.
— Ветошь промасленная. Смотри-ка, здесь и патроны должны сохраниться.
Он выковырнул один патрон и стал рассматривать его.
— 1914 год, — прочитал дату изготовления, выбитую на тыльной стороне. Да… — Он поскреб затылок. — Наверняка где- нибудь поблизости и пулемет «Максим» упрятан. Историческое оружие времен первой мировой. Может, и его найдем. Запасливый, видать, мужик был этот Пимен.
Ладынин благоразумно помалкивал.
— Как ты там говорил, — обратился к нему Костыль: — Гибрид миноискателя с компьютером?
— Грунт засорен железом! — взорвался Ладынин. — Я его, что ли, сюда закапывал?
Он выдохся. Нет тут ни хрена! Пулемет «Максим», может, и найдут, как зло пошутил Шигин, да ещё парочку патронных обойм, ржавеющих в земле со времен Великой Отечественной. Там, где прошла война, всякие поиски бессмысленны — это чуть ли не первейшая заповедь кладоискателей, вспомнил Вадим. Если земля нашпигована железом, то драгоценный металл забивается остальными сигналами. Поэтому прибор непрерывно пищит. И все-таки… Не может быть, чтобы здесь ничего не было. Надо отдохнуть и пораскинуть мозгами, потом видно будет.
— Может, хватит на сегодня? Я уже сыт по горло бестолковой работенкой, — Костыль бросил обойму в угол.
— А ты что хотел? — огрызнулся Вадим. — Если бы все было так просто, давно бы без нас все нашли.
— Сейчас я хочу есть.
Они сидели на куче вялой травы и почти не разговаривали. Ели мало. Шигин молча пил водку и вздыхал.
— Да, быстро мы скисли, — он мрачно уставился на ископанный участок земли. Может, не там ищем? Или нет здесь ничего…
Он встал и направился в заросли крапивы и бурьяна.
— Вадим, иди скорее сюда! — через минуту раздался его возбужденный голос.
Ладынин кинулся к нему.
— Пошел, извиняюсь, по нужде. Вдруг нога по щиколотку провалилась. Нагнулся. Смотрю, почва перекопана. Ясное дело, ковырялся в этом месте кто-то. Яма засыпана рыхлой землей. — Шигин носком кроссовки показал на свежие следы.
Опять старатели, забыв обо всем, с яростью принялись за работу.
Перекидав кучу земли, они, словно в насмешку, обнаружили лошадиную подкову.
Находка обескуражила обоих.
— На счастье, — ехидно хмыкнул Костыль.
Вадим вяло ковырял землю и молчал.
— Хотел бы я знать, почему эта падла пищит, если в яме даже ржавого гроздя нет?! — возмущался Шигин.
Он, расчистив место от крапивы и бурьяна, с остервенением продолжал обследовать почву. «Фишер» подавал слабый сигнал.
— Здесь прозванивает, здесь нет… — Костыль упрямо рылся в указанном месте. — Я хочу принцип понять.
Разминая пальцами ком земли, он почувствовал что-то твердое.
— Нашел!
На его ладони лежала тяжелая тусклая монета. Это был медный екатерининский пятак 1774 года.
Незадачливые искатели сокровищ уставились друг на друга.
— Не густо, — Костыль подкинул монетку вверх. — Орел или решка? — быстро спросил он.
— Решка.
— Тогда держи, — Шигин бросил монету напарнику. — Что будем делать, начальник?
Вадим раздумывал недолго. Он понял, что Костыль находится на взводе. Терять компаньона не хотелось. Остаться одному и самому ковыряться на этих чертовых Выселках?.. Даже думать об этом не хотелось.
— Пошли водку пить, — предложил он. — Одна пустышка за другой.
Ладынин не любил проигрывать. Даже карточная игра не возбуждала до такой степени, как сегодняшняя работенка. То нашел, то потерял — его нервы были на пределе. Со злости хлопнул полстакана водки, а потом сидел, понурившись. Сейчас впечатление было такое, что по глупости ввязался в чужую игру, и ему сбросили негодную карту, с которой невозможно выиграть.
Размечтался… Вадим продолжал издеваться над собой. Каких только планов не строил! Глупость, конечно, но тем не менее…
Смоленская область издавна привлекала кладоискателей. Сколько понаписано про исчезнувший обоз Наполеона! Где упрятано награбленное — до сих пор никто не знает. А ведь обоз по старой смоленской дороге проходил: через Можайск, Гжатск, Вязьму на Дорогобуж. Об этом много писали, только никто ничего не нашел. А может, и нашел, да молчит. Одна из главных заповедей кладоискателя гласит: нашел — молчи!
Вадим закашлялся, водка не в то горло попала. Идиот, нашел о чем думать про обозы Наполеона. Еще бы про Смутное время вспомнил. Гришка Отрепьев тоже, между прочим, подводы с награбленным добром через эти места тащил.
Ладынин судорожно вздохнул. Хрен с ними, ему бы до кубышки Пимена добраться…
Костыль перебинтовывал кровоточащий палец.
— Интересно, — рассуждал он, — кто- нибудь находит эти самые клады?
— Говорят, что да, — ответил Вадим, хотя сейчас сам в это не верил.
У Ладынина появилось ощущение, будто за ними кто-то наблюдает. Странно… Он помрачнел. Показалось, что ли? Привыкший всему в жизни находить разумное объяснение, он не мог понять, откуда взялась неосознанная тревога. Сердце заныло. Хотел поговорить об этом с Костылем, но постеснялся. Пока были заняты делом, ничего подобного в голову не приходило, а сейчас…
Он резко оглянулся.
— Ты чего? — вздрогнул Шигин.
— Да так, показалось.
— Будто кто-то на тебя смотрит, да?
Вадим пожал плечами:
— Не верю я во всю эту ерунду.
— И я не верю, только сейчас почему-то неуютно стало. И давит, давит изнутри. Будешь смеяться, но у меня появилось нехорошее предчувствие. Даже хмель не берет. Не зря, видно, про поиски кладов много всяких поверий ходит. Вроде тот, кто в земле роется, беспокоит темные силы. Неспроста все это.
Вадим чувствовал себя примерно так же, но признаваться в этом не захотел.
Вслух сказал совсем другое:
— Ладно тебе тоску нагонять. Сейчас договоримся до проклятий фараонов, про напасти, которые приключаются с кладоискателями… Мура это.
— Может, и мура, — мрачно сказал Костыль.
— К тому же мы напрасно беспокоимся: не нашли ведь ничего.
— Не нашли, — согласился Костя. — Но место интересное, я бы здесь ещё порылся. Надо горячку не пороть, не
