Выражение лица Лира изменилось, и голос его стал серьёзнее.
— Вы знаете, она не как те упыри, которых я перерезал в том доме ночью. Она живая. И сердце у неё бьётся. И она способна чувствовать и жить. Она не зверь, как они, она другая. Возможно она живее вас. Ей дано то, чего вам никогда не познать. Жрец, ты мне завидуешь! Твой суровый обет не даёт тебе право даже коснуться женщины. Ты просто жалеешь, что не был на моём месте.
— Замолчи! Это тьма попутала тебя!
— Тьма? — усмехнулся Лир, — Когда же вы, люди, поймёте, что не существует тьмы и света. И не нет между ними границ. Так же как нет зла и добра.
— Этому учит ваш бог?! — спросил Иоганн. Ему уже был трудно сдерживать свой гнев.
Лирнэ понял, что затронул нужную струну.
— По крайней мере, мой бог не просит ползать перед ним на коленях!
— Твои речи опасны! Ты даже не знаешь насколько! — Жрец пригрозил пухлым пальцем.
— Пусть будет так.
— Ступай. И если не решишь вопрос с исчезновением нашего сотрудника, то тебе придётся туго!
— Я уже почти всё решил, — ответил Лир, скрываясь за железной дверью.
Его «почти» было явным преувеличением. В планах его была вылазка в Нижний мир. Он сам не знал, что собирается там найти, но проклятое предчувствие звало и манило в катакомбы.
Элрэт отворил окно и прокрался внутрь дома. Всё как всегда: идеальный беспорядок её спальни и закатное солнце, красящее белые стены в бледно-розовый. Запах благовоний. И шаги хозяйки на лестнице. Он осторожно присел на край кровати, дожидаясь Рэмии. Дверь отворилась, и навстречу ему выплыла вампирша в тёмно-бардовом платье.
— Ты как сюда попал? — спросила она без тени упрёка, — Неужели через окно?
— Да. Просто через дверь слишком банально.
— Через окно, знаешь ли, тоже способ не новый.
— Я не ищу лёгких путей.
Лирнэ натянуто улыбнулся и уставился на стену. Девушка присела рядом и обняла его за плечи. Он чувствовал даже сквозь одежду тепло её рук.
— Тебя что-то тревожит? — спросила она с непритворной заботой.
— Да, — коротко ответил Лир.
— Тогда поведай мне.
Лирнэ хотелось, сказать, что он не любит жаловаться или же вовсе промолчать. Но больше не было сил держать свою давнюю боль в себе. Уже не страшно было показаться слабым. В конце концов, Рэма сама попросила. Ну, раз просила, так пусть получит. Всё же вампиршу можно было использовать, не только как подстилку, но ещё и как жилетку.
— На душе погано. Как будто внутрь запустили крысу, которая гложет меня изнутри, и хочется разодрать всё тело, что бы выпустить её наружу. Я чудовищно устал от этого круговорота бед. Словно я мечусь в студёной воде без надежды на глоток свежего воздуха. Нет, уж лучше действительно в омут с головой, чем в этот ад. Знаешь, мне начало казаться, что я прохожу свой ад здесь на земле.
— Расскажи, что конкретно тебя тревожит? — спросила она, беря его за руку. — У тебя совсем холодные руки.
В голову Лира начали закрадываться сомнения, что Рэма помимо крови питается ещё и отрицательными эмоциями. И сейчас испытывает непреодолимую жажду чужого негатива. Этого добра у него было хоть отбавляй. Чем, а вот уж эмоциональным дерьмом он никогда не дорожил.
— Я часто слышал такую поговорку, что беда никогда не приходит одна. Так тут оказался как раз такой случай. Я не стану говорить, что вся моя жизнь похожа на затянувшийся ночной кошмар, но последние события выбили меня из колеи. Я был наёмником, командиром отряда. Это был достаточно неплохой, но очень опасный заработок. В последнем своем походе я потерял весь отряд по своей вине. Да и сам чуть не погиб. Тяжело осознавать, что те, с кем я сражался плечом к плечу, мертвы. Иногда встречаю их во сне, но всё не могу догнать. Далее меня угораздило просидеть несколько недель в осаждённом повстанцами городе. Видеть голод, чуму и смерть. Буквально вырвать крепость Терси из лап врага, потерять наставника. Вернуться сюда. И главное… потерять навсегда свою любимую. В тот момент я решил, что это конец. Я сказал ей убираться вон из моей жизни. Она ушла… за пределы нашего мира. И, скорее всего, мы больше никогда не встретимся, разве что в следующей жизни, и то вряд ли узнаем друг друга. Тяжело. Я знаю, что у моего народа не принято скорбеть по павшим. Так как они уходят в чертоги богов, где пребывают в абсолютном блаженстве, ожидая нового перерождения. Я знаю, что это моя слабость, что я жалею лишь себя. Но нет сил, чтобы превозмочь эту душевную боль. Мир как будто перевернулся с ног на голову. Я не знаю, как я буду жить без них. Особенно без Мэв. Я ведь до сих пор её люблю, — он закончил свой рассказ и заглянул в её глаза.
Лир только сейчас заметил, что глаза у неё были светло-карего цвета. А он так редко смотрел кому- либо в глаза. Странная привычка — прятать взгляд, должно быть, осталась у него ещё с детства.
— Но время лечит, — сказала Рэмия, гладя его по волосам.
— Время только добавляет новых шрамов на душе.
Её губы стремились к его губам. Но Лир вовремя отпрянул.
— Прости. Не сейчас. Я пришёл не за этим, мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. Может быть в следующий раз. А сейчас…
— В следующий раз я могу быть не одна.
— Ничего. Я не ревную, — ухмыльнулся Лир.
— Точно укушу тебя когда-нибудь! — съехидничала вампирша.
— Кто ещё кого укусит.
Лир подошёл к окну и закутался в плащ.
— Мне пора уходить. Слишком много дел, — сказал он и шагнул в вечерний сумрак.
А столько ещё хотелось рассказать ей. Например, про то, как достала проклятая инквизиция. Или о предстоящей вылазке в подземелье, но это всё пришлось отложить на потом.
Он сам толком не знал, что испытывает к Рэмии. Но это была точно не любовь. Никакого трепета при мысли о ней, никакого намёка на высокие чувства. Они лишь любовники и собеседники. Вампирша безусловна умна и приятна в общении, но Лир совершенно не собирался связывать с ней жизнь. Сейчас он считал, что его сердце навеки мертво и неспособно любить.
Порыв холодного ветра заставил Ангареля проснуться. Он присел на кровати, озираясь по сторонам. Из открытого окна веяло холодом и осенней сыростью. На подоконнике сидел закутанный в чёрный плащ Элрэт.
— Бу! — сказал он, столкнувшись с эльфом глазами.
— Что случилось? Ты опять решил занять у меня денег? — спросил сонный Анго, потирая глаза.
— Нет. Я тут надумал спуститься в Нижний мир.
— Ты чего? Давай лучше завтра днём, — проныл он и попытался снова зарыться в одеяло.
— Ты представь себе, как мы завтра будем при свете дня спускаться в катакомбы у всех на виду. Не дело это. Давай вставай.
Эльф выругался и принялся натягивать одежду. Лир достал из сумки склянку по типу тех, что маги используют для зелий, и протянул ему.
«Что это?» — молча, спросил Анго одними глазами.
«Ты пей. Не думай» — так же отвечал Лирнэ.
Ангарель осторожно сделал один глоток.
— Так это же гномья водка! — воскликнул он.
— А ты что думал?
— Я думал это какое-то зелье, отпугивающее чудовищ из подземелий.
— Все эффекты данного средства мне не известны. И вообще, что касается чудовищ, то я скептик, не верю в то, чего не видел сам.
Они вышли на улицы ночного города под мелкий моросящий дождь. Лирнэ прихватил с собой
