Вспомнил героя “Иронии судьбы”: еще не туда попаду.
Нашел!
Пани Барбара смотрит с удивлением.
А все мое старое, “райкомовское”, до пят, пальто! И — дурацкая шляпа.
Пробую отшутиться:
— Вам легко будет запомнить мое имя.
— Почему? — удивляется.
— Шляпа пана Анатоля!
Был такой популярный польский фильм.
Улыбается. Чуть-чуть. Выглядит усталой. Даже измученной.
Ничего от звезды.
Говорит откровенно.
Даже о ревнивом муже.
Ставит на стол бутылку коньяка.
Задаю банальный вопрос — насчет свободного времени.
Взрыв:
— О чем пан говорит! Я как загнанная лошадь. У меня только на съемках свободное время!
Под ногами вертится четырехлетняя Бася. Капризничает. Покажет свои рисунки, а потом — рвет.
(Через восемнадцать лет она погибнет в автомобильной катастрофе.)
Невеселый разговор.
А сочинить надо веселенькое.
Перед Рождеством — наконец-то! — приехала семья, прихватив советскую дворнягу Барона.
Католический вариант праздника разочаровал. Думали — всенародное гулянье, а город — вымер.
Отмечают по домам. За столом — только свои. На столе — карп.
Через месяц Оксанка объявила:
— Мне сон по-польски приснился.
Егор обзавелся друзьями — Рысек, Войтек, Яцек…
Они зовут его по-своему: Игор.
Вскоре позвонили в дверь и огорошили Ларису:
— Пусть пани подтвердит, что Игор — не поляк, а пани сын...
Каждая жена собкора — секретарь корпункта. Даже зарплату платят — символическую.
