чья долгота дыханья связана с широтой

целого мирозданья цепью и впрямь одной.

Что ты такой расслабленный, а потому смешной,

старый поэт с разграбленной жизненною мошной?

Видишь, как всё сбывается, что обещал собес:

дышишь — и в путь снимаются

парусники небес.

2

Непогодь наступает — и за окном в тиши

ветер перебирает листья, что клавиши...

Астры, перестоявшие в вонькой уже воде.

Сны мои, явью ставшие, только не знаю где.

С миром вовне общение — это как есть с ножа.

К прежнему приращение нового мухлежа.

Я ж — не лукавец, строящий планы исподтишка,

исподволь землю роющий для своего кружка.

То есть люблю немногое, однако же горячо:

астры, твоё пологое, слабеющее плечо.

Слово, которым молятся оптинские отцы.

Чтобы у нас в глаголице не было грязнотцы.

Незачем долгожителем быть, накопляя кладь.

Важно не быть просителем и ничего не ждать.

 

 

Остров

Океанским ветром, его потоком

освежёванный бересклет

или то краснотал под током...

Мы зимой вдвоём на плато широком.

Разнице наших лет

изумляясь, словно досель под солнцем

таких не видели пар,

зависая в сумеречно-белёсом,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату