Кругом идет голова, и соколик под облаками
кругом летит, и ветер идет по кругу.
Идет по кругу — никто его не остановит,
а он всё шумит и уносит клочья сизого дыма.
Казак целует дивчину, и дивчина не прекословит,
стоит в венке и лентах и смотрит мимо.
И пальцы старухи крошат не переставая
ржаную сухую краюху погибшей эпохи,
и крохи падают в пыль, и голодная стая
святых голубей прилетает и склевывает крохи.
Жолковский Александр Константинович – филолог, прозаик. Родился в 1937 году в Москве. Окончил филфак МГУ. Автор двух десятков книг, в том числе монографии о синтаксисе языка сомали (1971, 2007), работ о Пушкине, Пастернаке, Ахматовой, Бабеле, инфинитивной поэзии. Эмигрировал в 1979 году; профессор Университета Южной Калифорнии (Лос-Анджелес). Живет в Санта-Монике, часто выступает и публикуется в России. Среди последних книг – “Избранные статьи о русской поэзии” (2005), “Михаил Зощенко: поэтика недоверия” (1999, 2007), “Звезды и немного нервно. Мемуарные виньетки” (2008). Веб- сайт: http //zholk .da .ru Постоянный автор “Нового мира”.
ДВОЙНАЯ СПИРАЛЬ
Виньетки
ОСТРЫЙ ГАЛЛЬСКИЙ СМЫСЛ
Прочитал “Письма” Бальзака. Поучительноечтение. Бедняга! Как он страдал и как работал! Какой пример! После этого невозможно больше жаловаться. Подумаешь о мучениях, через которые прошел он, - и невольно проникаешься к нему сочувствием.
Но какая озабоченность денежными делами! И как мало заботы об искусстве! Ни разу об этом не пишет! Он стремился к славе, но не к прекрасному.
К тому же какая ограниченность! Легитимист, католик, одновременно мечтающий и о звании депутата, и о Французской Академии! И при этом невежественный, как пень, и провинциальный до мозга костей – буквально ошеломленный роскошью. А самые бурные литературные восторги вызывает у него Вальтер Скотт...
Я тут немного слукавил - под видом записи сделал выписку (да простит меня покойный Михаил Леонович!). К тому же пару слов опустил, несколько добавил, кое-где прописные буквы заменил строчными, что-то подредактировал, ну и ставить кавычки уже не стал. Это не я читал письма Бальзака, а Флобер. А я читал уже его письма, в частности только что процитированное, от 31 декабря 1876 года, так сказать, новогоднее, милое такое [1]
