руки сыромятный ремень из воловьей кожи. Так она пролежала довольно долго, но проклятый ремень никак не поддавался. Ай-наазы устала, руки были расцарапаны в кровь. Ранки на запястьях сильно пекли и саднили.
– Долго ли я здесь так проваляюсь, – успела подумать она.
Тишину ночи невольно разрезал скрип двери сруба.
– Вайлагур, – произнес мужской голос.
Немой похититель, до этого словно дремавший на своем месте, встрепенулся, поднялся со скамьи и устремился на зов.
– Неси ее вовнутрь, – снова раздался тот же голос.
Вайлагур повиновался, подхватив пленницу на руки, он понес ее к бревенчатому срубу. От яркого пламени очага полыхающего посередине помещения, Ай-наазы на какой-то момент зажмурилась, пока ее глаза не привыкли к свету. На этот раз ее мучитель бережно опустил ее тело на широкий топчан, застеленный старым пыльным ковром, находящийся в правом углу сруба.
– Развяжи ее и можешь пока быть свободен, – произнес незнакомец.
Вайлагур перерезал путы на руках и ногах и быстро удалился, плотно закрыв за собой дверь. Ай-наазы села на ложе, потирая затекшие саднящие руки. Глаза уже привыкли к свету, и она посмотрела на незнакомца. Тот стоял к ней спиной, что-то помешивая деревянной ложкой на длинной ручке в висящем над очагом большом котелке. Ай-наазы осмотрелась вокруг. Единственное маленькое окно, затянутое бычьим пузырем, в углу большой старый сундук, окованный ржавым железом, грубо сколоченный стол, словом обычная обстановка для простого ремесленника. На гвоздях, вбитых в стены, висели вязанки лука, куски сушеного мяса и различное тряпье. На полке у окна лежали несколько головок заплесневелого сыра, под лавкой стоял мешок, из прорехи которого, на уровне пола, была рассыпана горстка пшена. Вся обстановка говорила, что здесь жил только один человек.
– Кто ты такой и что тебе от меня нужно? – тихо спросила Ай-наазы.
Незнакомец резко повернулся и грозно посмотрел на нее. Сдавленный вздох ужаса в этот момент вырвался из груди Ай-наазы:
– Абаасы, – заплетающимся от страха языком произнесла она.
Поначалу Ай-наазы ошарашено смотрела на черного кама, не понимая драматизма сложившейся ситуации, но затем, постепенно, до нее дошел весь смысл похищения. Трясясь от страха, словно осиновый лист, она спрыгнула на пол, готовая в любой момент броситься к двери.
– Нет, нет. Нужно сначала обдумать все. Ну, хорошо, убегу я, а что дальше? За дверью немой страж, даже если я удачно миную его, что меня ждет впереди, поблизости полно диких зверей! – уныло подумала молодая женщина, – Нужно постараться перехитрить его, хотя как обвести черного кама?
Как бы расслабленно спокойным не казался Абаасы, но стоило только Ай-наазы сделать первый шаг к двери, он тут же преградил ей путь и схватил за плечи.
– Ты не смеешь меня удерживать здесь, я дочь хана и я свободна! – громко воскликнула она.
Абаасы крепко держал ее, не обращая внимания на ее истошные вопли.
– Немедленно отпусти меня, ты не имеешь на меня никакого права! Я не собираюсь оставаться здесь!
Черный кам рассмеялся. Ай-наазы замолчала, запнулась на полуслове и теперь смотрела на его изуродованную природой физиономию. Резко очерченные черты лица, крупная челюсть в форме неправильной трапеции, высокие мощные скулы, широкий лоб, на котором из-под черных волос и задранной к верху правой брови со злостью, взирал на Ай-наазы ассиметричный взгляд черных магических глаз, все это наводило на девушку непреодолимый ужас. Ай-наазы опустила взор, стараясь не смотреть в магический омут его страшных глаз. Его, пугающее своим уродством, лицо исказилась в причудливой гримасе, казалось, будто бы он смотрит на нее не то с усмешкой, не то со злой иронией. Природа наградила Абаасы высоким ростом и недюжей силой. Сложен он был изумительно. Широкие плечи, гибкая, словно у пустынного барса спина, длинные сильные ноги, все это никак не гармонировало с одеждой черного кама, с нашитыми на нее ритуальными амулетами.
По спине Ай-наазы пробежал легкий холодок. Не было никаких сомнений, что кам Абаасы похитил ее только для одной цели, а именно, для того, чтобы воплотить в жизнь старое предсказание кама Берке.
– Теперь ты в моей власти, – хрипло произнес Абаасы, – и никто не придет к тебе на помощь. Да сбудется великое пророчество моего приемного отца! Сегодня я овладею тобой, и в положенный срок ты родишь мне сына.
Ай-наазы вся затряслась от страха. Мысли путались в голове. В этот момент ей казалось, что боги отвернулись от нее.
– Нет, нужно бороться! Я не отдамся ему так просто, лучше смерть, чем принадлежать этому чудовищу!
Девушка изловчилась и пнула держащего ее кама коленом в пах. Удар получился внушительный, как ей показалось, но Абаасы только слегка поморщился и крепче сдавил ее плечи.
– Отпусти меня, я не твоя рабыня, а ханская дочь! Отпусти дьявольское отродье!
Черный кам вновь грустно усмехнулся.
– Сейчас передо мной стоит лишь жалкая грязная невольница, которая всецело принадлежит моей власти. Да свершится великое пророчество! – грозно произнес он, перехватил ее талию руками и бросил девушку на топчан.
– Не трогай меня своими грязными руками! О Тэнгри, я… – Ай-наазы замолчала, пытаясь отпихнуть черного кама.
Она смотрела в его ужасное лицо, не решаясь отвести взгляд.
– Ты думаешь, я просто так отдамся тебе, как бы ни так, – упрямо выдавила она из себя и вспомнила про осколок медорезки.
Сил удерживать крупное мужское тело не хватало. Абаасы полностью навалился на несчастную девушку. Ай-наазы чувствовала, как рвется ткань ее платья, чувствовала, как трещит тонкий шелк. Собрав всю свою волю в кулак, она из последних сил попыталась сбросить с себя цепкие руки Абаасы, которые так старались разорвать подол ее платья, но он только крепче прижал ее к себе. Ай-наазы переключила все свое внимание на поиски медорезки, пытаясь нащупать ее в складках старого ковра, но все усилия были тщетны, острая железяка словно испарилась. Устав сопротивляться девушка сникла. С ненавистью в широко раскрытых от ужаса глазах, она ждала, когда это мерзкое чудовище овладеет ее телом.
– Брат отомстит за меня! – всхлипывая сквозь слезы, воскликнула она, – он найдет тебя, и тогда ты за все заплатишь!
В этот момент ей снова показалось, что лицо Абаасы накрыла страшная ироническая гримаса. Его ассиметричные глаза, по-прежнему с неописуемой лютой злобой смотрели на нее. Неожиданно черный кам взмахнул рукой, от чего Ай-наазы зажмурила глаза, ожидая удара по лицу, но вместо этого она услышала звук раздираемого пополам платья. Абаасы решил разорвать его сверху. На какой-то миг серебряные украшения на груди удерживали его стремительный порыв, но затем, звенья толстой цепи разорвались и на грязный глиняный пол со звоном посыпались серебряные и золотые монетки, разлетаясь по всей комнате, стараясь забиться в самые потаенные и сокровенные места и щели, будто спасаясь от гнева грозного черного кама.
– Нет, – в истерике закричала она.
Ай- наазы вновь попыталась сопротивляться, но Абаасы своими мускулистыми руками попросту перевернул ее вниз животом и с диким возжелением продолжал разрывать на куски ее платье. Справившись до конца с работой, он перевернул ее на спину, сел, на нее верхом и принялся с наслаждением разглядывать обнаженное тело девушки.
– Брат вырвет твое сердце и бросит на съедение голодным псам! – вновь принялась за угрозы Ай-наазы, глотая горькие слезы и холодея от ужаса.
Черный кам схватил свою жертву за волосы и больно ударил по лицу. Сознание поплыло, и на какой-то миг девушка провалилась в небытие. Когда она, наконец, пришла в себя, Абаасы стоял у горящего очага. Его страшные глаза злобно глядели на нее из-под сдвинутых бровей. От его свирепого взгляда дрожь пробежала по телу девушки, на коже выступил холодный пот, а сердце зашлось в груди в бешеном ритме. Ай-наазы не знала, куда деться от стыда, стесняясь своей наготы. Она забилась в угол, интуитивно завернулась в старый рваный ковер и с испугом наблюдала за происходящим. Абаасы взял в руки небольшой бубен, сильно ударил в него и методично начал движение вокруг огня, что-то невнятно бормоча. Временами он застывал на месте, но затем, все сильнее и громче продолжал свое камлание.
– Мне нужно выиграть время. Тэнгри не может так поступить со мной, да и брат не оставит в беде. Наверняка меня уже ищут, – пронеслось у нее в мозгу.
Абаасы продолжал завывать все сильнее. Он упал на колени перед огнем, продолжая ритмично стучать в бубен. Через некоторое время он затих, забился в конвульсиях, общаясь с духами, и упал на пол без чувств. Ай-наазы пошевелилась на топчане. Кам никак не отреагировал на это. Тогда девушка вскочила на ноги и быстро бросилась к выходу. Там, за дверью, где по ее мнению находилась желанная свобода, ее ждал неприятный сюрприз. Немой страж был начеку. Он нисколько не смутился ее наготы, а попросту схватил ее за волосы и грубо закинул обратно вовнутрь комнаты.
Ай-наазы упала на грязный пол и больно ударилась. Абаасы уже очнулся от транса и устрашающе глядел на нее. Ее охватила паника. Плохо соображая, что делает, она бросилась на топчан и завернулась в ковер. К тому времени, Абаасы уже поднялся с пола, скрестил руки на груди и холодно посмотрел на нее. Его глаза, словно два сверкающих изумруда, изучающее разглядывали обнаженную испуганную девушку, стараясь как можно глубже проникнуть в ее душу. От сознания своей наготы Ай-наазы вспыхнула от смущения. Черный кам отвязал от пояса небольшой мешочек, взял двумя пальцами большую щепотку содержимого и бросил в кипящий котелок, приговаривая при этом какое-то заклинание. Ноздри
