было по колено. ЖЭКи плевали на Районы Упадка, а Районы Упадка плевали на ЖЭКи. Так что, вполне вероятно, что через пару-тройку лет здесь распуститься огромная свалка. Территории, отведенные под свалки, носят дурную репутацию: вместе с мусором туда имеют обыкновение стекаться разнообразные формы жизни, почти все из них далеко не гуманисты. И вряд ли Бог имеет какое-либо отношение к тому миру.
Вниз вела пологая лестница: один неуклюжий шаг, и вы разрядите здешнюю атмосферу нелепой, но такой смешной смертью. Зал оказался тесным и задымленным, с низким потолком и шершавыми стенами, о которые, казалось, можно зажигать спички. Контингент полностью соответствовал моим ожиданиям. Он состоял из прошедших весь путь преображения зверолюдов. В их измененных звероподобных лицах уже невозможно было угадать прежние человеческие черты. Запах стоял как в собачьем питомнике. Все, план «Зверолюды в моей жизни» перевыполнен на десять лет вперед.
Барашек взял меня за руку и повел к барной стойке. У него была маленькая теплая ручка. Как если бы меня вела плюшевая игрушка. Барменом оказался бледным мужчиной с длинными седыми волосами. По мере приближения к нему все сильнее чесался нос, пока не стал зудеть настолько, что захотелось открутить его. А потом, внезапно, все прошло. И знание наводнило меня не хуже, чем собравшиеся в «Шлаке» зверолюды наводняли свои желудки алкоголем. Этим знанием было: бармен – коматозник.
Я силилась припомнить, слышала ли о том, чтобы коматозники чувствовали друг друга? Нет, никогда.
Бармен достал из-под стойки бутылку пива, открыл, поелозил по ней грязной тряпкой и поставил перед мальчиком.
- У вас случайно не найдется сигаретки? – На стойку передо мной опустилась массивная пятнистая лапа. Хотя слова и вылетали явно не из человеческой глотки, но сам вопрос был задан вежливо.
- За каким чертом мне знать такие глупости? – взвизгнул барашек, видимо, приняв вопрос на свой счет. Он дернулся, расплескав немного пива по стойке. Бармен без особого рвения протер ее.
- Я не с тобой разговариваю, штопоромордый.
Я повернулась и уставилась в крупную пятнистую морду далматинца. При всем желании я не могла назвать это «лицом», потому что лицом оно не являлось. За всю жизнь я максимум имела дело с коровами- зазывалами на «Ферме», но никогда с полностью обращенными зверолюдами, которые спрашивали бы у меня о наличие сигаретки, с лежащим на поверхности намеком на дальнейшее продолжение беседы и возможный финал в постели.
- Прошу прощения, боюсь, что не найдется.
- А, понятно, - пес сразу поник. Он переступил с ноги на ногу и поправил кепку с рекламой «Ам-Незии». Совсем как человек, которым он когда-то был. Мне стало почти жаль его. – Можно вас чем-нибудь угостить?
- Боюсь, из этого ничего не выйдет.
Пес, разочарованный, сел обратно за свой столик.
Ребятенок захихикал:
- Вот ты и получил от ворот поворот, ублюдок, - оскорбление барашек произнес тихо и тут же оглянулся – не дай Бог пес услышит. Мальчик влез на высокий стул и весело болтал копытцами. – Кстати, Шура, смотри, кого я привел.
- Сколько раз, черт возьми, я просил не называть меня Шурой!
- Прости, Шура. Так как на счет бесплатной выпивки для нашей гостьи?
- Вначале пусть скажет, кто она и что ей нужно.
Две пары глаз обратились на меня – одна принадлежала коматознику, другая – барашку. Я подавила поползновение проверить, на месте ли мои серьги, коснуться волос или почесать нос.
- Меня зовут Рита. О вас мне рассказал один мой э… хороший знакомый. На самом деле мне нужен «Турист». Всего-навсего.
- Выметайся, - резко фыркнул бармен, прекращая елозить тряпкой по стойке и уставившись на меня.
И знаете что? Я не смогла выдержать этот взгляд и отвела глаза. Более того, поняла, что разливающийся по моему лицу жар не что иное, как румянец.
- Я заплачу.
- О, вы только послушайте, она заплатит! И что мне с твоих денег? Разве твои деньги стоят того, чтобы на следующий день мою лавчонку прикрыли, а все потому, что кто-то не смог держать язык за зубами? Выметайся, - повторил бармен.
- «Турист»? Слышал, его используют в Церкви механизированных как дополнительную опцию для особо важных клиентов.
Бармен наградил барашка ледяным взглядом:
- Между прочим, ты тоже много болтаешь.
- Противоположности притягиваются, да, Шура? Именно поэтому мы с тобой лучшие друзья, ты и я, навеки.
- Александр, - то ли из-за того, что я сказала это громко, то ли потому, что назвала бармена полным именем, но в тот же миг поняла, что теперь меня выслушают. Вот она, истина: обращайтесь к людям уважительно, и ваши шансы быть услышанными значительно возрастут. Я почувствовала заострившееся внимание мохнатой публики, и понизила голос до полушепота: - В моем багажнике труп, с которым у нас остались неразрешенные дела. Очень важные неразрешенные дела. Ключом к пониманию, естественно, при вашем содействии, может послужить только «Турист».
- А она шутница, - барашек подавился пивом и стал лихорадочно оглядываться по сторонам.
- Она не шутит, - сказал бармен с неизменным пустым выражением на лице. – Труп в багажнике?
