— Я тоже его не простила за то, что этот похотливый ублюдок выставил меня из города и сделал разбойницей! Мне трижды плевать на его обиды! — вспылила Ольга.
— Вот как? Занятно. Тем не менее, ты не можешь его убить за это. А он тебя может. Ты будешь жить, только пока Ставрицкий верит, что сможет вернуть себе свою собственность. Как только он поймёт, что всё пропало — твои дни сочтены. Он убьёт тебя, например, подослав смертника вроде меня. Мой автомат за плечами — но вдруг у меня килограмм взрывчатки под одеждой?
Макс заметил, как Пустынник сделал шаг в сторону Ольги, закрывая ей собой, и ухмыльнулся:
— Я просто для примера сказал. Пытаюсь растолковать вам суть проблемы.
— А тебе во всём этом какой резон? — поинтересовался Пустынник.
— Я подхожу к этому как раз. Университет подготовил экспедицию далеко на юг. И я записался туда, фактически, смертником-охранником, за две дозы сыворотки, которая нужна мне, чтобы спасти свою женщину. Но эта экспедиция никуда не отправится без тебя, Пустынник. Я не знаю, в чём твой секрет — но Звягинцев считает, что только с тобой есть шансы на успех. И потому ты должен согласиться — это в наших общих интересах. Я спасу свою женщину, а ты — свою.
— Не слушай его, — сказала Ольга, — он просто пудрит тебе мозги…
— Нет, я просто объясняю ему, как спасти твою задницу, — холодно возразил Макс.
— Пока что ты не сказал, какая связь между экспедицией и Олей, — напомнил сталкер.
— Простая. Если экспедиция будет успешной, Ставрицкий выгадает больше, чем от всех твоих предыдущих рейдов.
— И что дальше? Этому ублюдку всегда мало, и никогда не будет достаточно, правда? — фыркнула Ольга.
— Это не вся правда. Дело в том, что в случае успеха люди смогут расселиться в более тёплые широты, на юг. Цель экспедиции — добыть средство борьбы с алчущими. После этого рейды за хабаром станут намного безопасней, и Пустынник больше не будет представлять такую исключительную ценность.
— Я знаю метод попроще. Мы переселимся в другое место, за сотни километров отсюда, и забудем про Игнатия Петровича, — спокойно сказал сталкер.
Чёрта с два ты куда-то переселишься, с мрачным торжеством подумал наёмник. Твоя ненаглядная уже заглотнула наживку вместе с поплавком.
И, словно повинуясь этой мысли, Ольга сделала несколько шагов в сторону и кивком головы позвала Пустынника:
— Нам надо посоветоваться, — сказала она Максу.
Шрайк появился в кабинете Звягинцева только под вечер, и все взгляды остановились на нём.
— Держите, — он положил перед ректором вырванный из блокнота и исписанный мелким почерком листик.
Ставрицкий и ещё двое незнакомых Максу мужчин, с виду похожих на сталкеров, проводили его взглядами.
— Это список того, что нужно Пустыннику в дороге, — пояснил наёмник.
— Таки уболтал, — мэр улыбнулся так самодовольно, как будто это он сам уговаривал сталкера.
— Значит, отправляться можно прямо завтра, — подытожил Звягинцев, — потому что у нас практически всё готово. Пустынник тоже готов?
— Он будет готов, когда вы предоставите указанные в списке вещи.
Старый учёный начал читать вслух, и первые же слова напрочь стёрли улыбку с лица Игнатия Петровича.
— Две тысячи патронов для «винтореза»… Винтовка «винторез» в хорошем состоянии… Автоматический дробовик — две штуки, двести патронов двенадцатого калибра, прибор ночного видения, аккумулятор — две штуки. Сигнальные шашки… Портативная рация — две штуки… зачем ему две? Рации и так у всех будут. Зачем ему всего по два экземпляра?
— Он, видимо, хочет сообщить, что раций понадобится на одну больше, чем вы рассчитывали, — с напускным равнодушием сказал Макс и, словно невзначай, добавил: — забыл сказать, его подружка тоже едет.
Звягинцев удивлённо взглянул на наёмника поверх очков, незнакомые Максу парни переглянулись, а Ставрицкий начал багроветь.
— Мы решительно против, — сказал один из сталкеров, — у нас нет возможности везти ненужных пассажиров, а его подружка, если я верно проинформирован — бандитка?
— Я уточню. Его подружка — женщина, которую некто Ставрицкий Игнатий Петрович семь лет назад выжил из города — прямиком на большую дорогу. Пустыннику, к слову сказать, тоже не очень нравится идея брать её с собой, но он опасается, что в его отсутствие ваш почтенный мэр расправится с нею. В любом случае, господа, вы заварили кашу — вам и расхлёбывать. В разговоре со мной Пустынник однозначно дал понять, что его условия не подлежат обсуждению. Он вам нужен, а вы ему — нет, и потому он может диктовать свои условия в одностороннем порядке. Конечно, я дипломат вообще никакой, так что вы можете отправиться на встречу с ним и попытаться договориться иначе. Святослав Иванович, я вам больше не нужен, полагаю? Если не трудно, отвлекитесь, пожалуйста, ненадолго от обсуждений, давайте составим мой контракт, чтобы я мог пойти готовиться в путь.
— Да-да, конечно, — кивнул головой Звягинцев, — пройдёмте в канцелярию.
Выходя, Макс краем глаза заметил, как Ставрицкий метнулся к столу старого ректора, схватил листок и впился глазами в длинный список ценностей и деликатесов, затребованных Пустынником.
— Да он вообще охренел, что ли?! — взвизгнул он возмущенно. Что ж, хоть раз в жизни ему предстоит заплатить честный гонорар — настоящая пытка для скряги, привыкшего кормить окружающих нищенскими подачками и считающего всех вокруг своей собственностью.
Макс поднял голову к небу, затянутому тяжёлыми тёмными тучами. Падал редкий снежок, мороз пощипывал лицо.
— Градусов тридцать, не меньше, — вслух подумал наёмник.
Контракт в нагрудном кармане грел сердце и душу почти физически. Текст на чуть пожелтевшей писчей бумаге свидетельствовал, что университет города Вологда в лице ректора Звягинцева Святослава Ивановича и вольнонаёмный сталкер Светлов Максим Леонидович заключили договор. Он, Макс Шрайк, обязывался сделать всё возможное ради успешного похода и возвращения экспедиции, поставив интересы нанимателя выше любых своих собственных. Звягинцев обязывался, в случае достижения точки назначения и возврата хотя бы одного члена научного состава экспедиции, выдать две дозы препарата «химероцид» выпуска не позже две тысячи пятнадцатого года либо Максу, либо, в случае гибели последнего, женщине, чьи отпечатки пальцев прилагались к договору. Договор заключён в трёх экземплярах, два из которых получены наёмником. И ниже подписи договаривающихся сторон.
Вот и всё. Интриги, поиски контракта, неопределённость ожидания — всё позади. Завтра он отправится в неизвестность, в полный опасностей путь, и, скорей всего, уже не вернётся. Конечно, Звягинцев убеждал, что всё это детская забава: шутка ли, самодельная танкетка, которую долгие шесть лет строили специалисты университета и их студенты, способна делать в час по тридцать километров, а то и больше. Значит, каких-нибудь сорок часов пути — и группа у цели. Ещё сорок — и дома. Ещё на месте придётся поискать, возможно, покопать и повзрывать заодно. Пять дней, получается, на всё про всё. Хотя, если будут проблемы, то дело может затянуться… Наивный старикан. Уж кто-кто, а Макс знал: отправляясь на юг, в охотничьи угодья алчущих, нужно менять «если» на «когда». Проблемы будут, рано или поздно. Скорей всего рано. Да и Звягинцев наверняка знал это. Просто слишком уж страшит старого учёного мысль о крахе — в его жизни уже не будет второго шанса. На постройку вездехода системы Латышевского, как официально именовал транспортное средство ректор, ушла бездна ресурсов, запас топлива для дальней дороги вобрал в себя всё наличное дизельное топливо города. На второй такой вездеход не хватит ничего — даже деталей и агрегатов.
— Почему бы не запросить помощь у Метрополии? — поинтересовался Макс после того, как Звягинцев рассказал ему всё это.
