- Гардикатан, мой друг и наставник, неужели я слышу страх в твоих словах?! - изумлению Златоана не было границ. - Ты ведь не можешь всерьез думать, что священный лес падет под натиском порождений тьмы! Обитель простояла на этом месте сотни лет и за это время переживала не только добрые времена. Были войны, о которых до сих пор слагают легенда и поют песни, но твердыня вековых дубов все так же крепка, как и прежде!
Члены братства были обычными людьми - сынами и дочерьми Андоралла и окрестных королевств. Вступая в ряды друидов они отрекались от своей прошлой жизни и брали имя нашептанное им кронами деревьев. Кто-то говорил, будто это какой-то древний язык, а беспорядочное на первый взгляд сочетание звуков наделяет детей леса нешуточной защитой, кто-то убеждал, что эти имена порождены звуками голосов животных и птиц и позволяют друидам общаться со своими младшими братьями на понятном им языке. Одно было бесспорно - произношение и запоминание слов, которые друиды использовали, обращаясь друг к другу, могло стать существенной проблемой для человека неподготовленного и не имеющего соответствующего опыта. Имена шедших рядом со мной хранителей - были еще цветочками по сравнению с тем, что мне доводилось слушать во время моих странствий.
- Пусть твои слова достигнут кроны Священного древа! - Гардикатан вымученно улыбнулся, но было видно, что тревожные мысли не дают ему разделить оптимизма своего соратника.
Неужели я перенесся во времена Великой войны, в те самые дни, когда под натиском орд демонов этому лесу суждено будет погибнуть. Но я ничего не могу изменить! Я не в силах справиться с проблемами, навалившимися на меня в настоящем, не говоря уже о том, чтобы помощь друидам выиграть битву, огни которой отгремели три столетия назад! Так зачем дух перенес меня сюда, что он хотел мне показать?
Я настолько увлекся разговором двоих молодых хранителей и собственными сумбурными размышлениями, что не сразу заметил, как тропинка, по которой мы шли превратилась в довольно широкую дорогу. Под ногами шелестел на ветру ухоженный травяной ковер а впереди... Я чуть не задохнулся от восхищения, отказываясь верить собственным глазам. Метрах в ста от меня, тропа, подобно малой речушке, вливалась в необъятное озеро огромной поляны - Храм природы, Сердце леса, Алтарь трех святынь.
Как-то раз, прогуливаясь по Гилендорфу - столице Андоралла я забрел в большую имперскую библиотеку. До хранившихся там печатных и рукописных реликвий меня, естественно, никто не допустил. Еще не хватало! Но я на всю свою жизнь запомнил гигантские фрески, украшавшие стены и потолки этого великого храма знаний. Среди прочих, там был сюжет под поэтическим названием 'Молитва трем Богам', изображавший друидов, склонивших колени перед круглым каменным алтарем. Неизвестный мастер постарался на славу и помимо богатого воображения, дополнившего сцену всевозможными световыми эффектами, явно обладал подробными описаниями очевидцев. Святилище, представшее сейчас моему взору если и не было точной копией изображенного на фреске, то по крайней мере соответствовало сохранившемуся в моей памяти образу.
Забыв о шедших рядом со мной хранителях, я устремился на поляну. Природная любознательность, а так же долгие месяцы, проведенные в поисках обрывков легенд сделали меня невероятно чувствительным к подобным моментам. Далеко не каждому представляется возможность увидеть настоящее святилище друидов, тем более в наше время, когда жрецы леса оставили границы людской империи предпочитая уединения бескрайних лесов на севере и юге Таргана. Слова о трех Богах, конечно, были скорее красивой фигурой речи. Не стоит считать Лесное братство сборищем фанатичных язычников.
Гигантская каменная плита, обработанная до блеска тысячами заботливых рук, располагалась в самом центре Храма природы. Вокруг нее возвышались девять величественных тронов, на каждом из которых восседал умудренный годами и опытом старец. Старшие братья казались настолько древними, что подуй на них внезапный ветерок - они рассыплются, оставив от себя лишь горстку пепла. Но достаточно было взглянуть в их глаза, светившиеся могучим, незамутненным старостью разумом, оценить горделивую прямоту осанки и легкость, с которой они удерживали массивные символы своей силы - посохи из ветвей Священного древа - становилось понятно, что перед тобой не просто кучка немощных старцев, способных лишь поучать молодежь, да вспоминать былые времена. Девятеро друидов - старейшины братства - были и оставались СИЛОЙ, воинами от начала и до конца. Бойцами, с которыми не рискнули бы тягаться ни архимаги Гильдии, не адепты молодой и амбициозной церкви Святой инквизиции. Только сейчас я по настоящему понял, почему юный Златоан был так уверен в неприступности лесной твердыни.
Двое из присутствующих старцев, расположившиеся справа и слева от входа на поляну, были, как и мои невольные провожатые, Хранителями ветвей, этих друидов я пожалуй назвал бы самыми молодыми из всех. Как ни крути в военном деле недостаточно одного мастерства и опыта, необходимо сохранить остроту зрения и силу в руках и ногах. На них были традиционные деревянные доспехи, шлемы, богато украшенные белоснежным волосом из гривы пегаса, расположились на подлокотниках тронов. Там же стояли и костяные копья. Мечи с поясов хранители не снимали никогда.
Рядом с воинами сидели друиды в зеленых мантиях, ткань которых пронизывали побеги самых экзотических растений Таргана. Такое обилие регалий свидетельствовало о высоком положении старцев среди представителей своей касты - жрецов зеленой крови. В братстве они занимались выведением новых видов флоры, посадкой боевых и защитных растений на подступах к лесной обители.
За зелеными сидели два старца в коричнево-бордовых одеяниях - жрецы кости. Все выращенные и воспитанные в лесу звери находились в их ведении. 'Костяным' подчинялись оружейные мастерские, в которых изготавливалась броня для младших, в большинстве своем четвероногих, представителей братства. Они же руководили работой питомников, занимались дрессировкой и обучением бойцов, составлявших несокрушимую мощь лесного воинства.
Двое жрецов духа в пепельно-серых облачениях занимали места по бокам от трона верховного друида общины, того, кого молодые друиды почтительно именовали - старший брат. Говорящие с духами! Представителей этой касты несшей в себе невероятную силу, но и непомерную для простого человека нагрузку можно было узнать издалека. Их глаза давно лишились своего окраса, их заволокла мутная пелена серого тумана. Истинные маги лесных крон, они обречены видеть сразу два мира: мир людей и мир духов. Только сильные волей способны пополнить ряды пепельного братства и не потерять рассудок в первые же дни после посвящения. Нимфы и дриады - девы леса - призваны хранить их покой, но на совет их традиционно не допускают.
Наконец, мой взгляд упал на главную фигуру в этом величественном храме. Высокий седовласый старик, которого юные хранители ветвей назвали Виланианом. Волны его снежно белой мантии мягко струились вниз, подобно рукам молодых девушек обнимая тело старшего брата. Хранитель Сердца леса.
Златоан и Гардикатан, едва ступив на мягкий зеленый ковер, почтительно опустились на одно колено и склонили головы. Я слышал множество рассказов о парадоксальности устройства жизни в братстве. Все здесь равны друг перед другом, будь то новообращенный друид, вроде того же Златоана, опытный, видавший жизнь жрец, старейшина или даже сам Хранитель Сердца. Под сенью леса нет места лести или подобострастию, надменности и борьбе за власть. Однако, каждый друид свято чтит три закона, руководствуясь ими всю свою жизнь.
'Чти лес!', - гласит первый закон, и это значит что никто не смеет взять дров для очага не спросив разрешения у дерева вырастившего свои ветви, никто отнимет жизнь у зверя, чтобы утолить голод его мясом, не позаботившись о сохранении души младшего брата и погребении его останков, и никто не войдет в храм природы не склонившись в почтительном поклоне.
'Чти опыт!', - требует второй закон. Жреца или воителя прошедшего сквозь огонь сражений или проведшего долгие годы изучаю законы живой природы или старца умудренного сединами всегда выслушают в первую очередь, справедливо полагая, что любые практические знания бесценны для общины.
Третий закон возвышается над первыми двумя и гласит: 'Чти ближнего!'. Никогда два друида не станут спорить, доказывая, кто из них заслуживает более высокого положения в братстве. Никогда не станут претендовать на престижное место старейшины, а, скорее, назовут имя соседа, если считают его более достойным, чем они сами.
Как я и предполагал, молодые воители поднялись на ноги и стали молча ожидать, когда старейшины дадут им слово. Поскольку на поляне царило молчание Виланиан кивнул юношам, призывая их сообщить о цели своего визита.
