наделенного. В тот самый момент, кинжал связь с тобой закрепил, да твоей кровушкой печать на нем нерушимыу и поставил!
- Что же мне теперь делать? - спросил я, и сам удивился, каким пустым и безжизненным прозвучал мой вопрос.
- Перво-наперво, ни в коем случае тебе этот клинок использовать нельзя! Иначе сожрет он душу твою, только оболочку пустую, обглоданную оставит.
- Но если этот клинок так ценен, даже уникален, почему демонесса оставила его в лесу, а не забрала с собой, когда уходила из разоренной обители друидов? - я попытался вернуться в привычную струю, закрываясь четкими мыслями от неимоверной тяжести навалившегося на душу страха.
- Ты вот, Охотник, много данных в свой журнал насобирал, а глубинных связей увидеть не можешь! В Сердце леса великая сила заложена. Не одно поколение друидов алтарь тот хранили и бережно лелеяли. Как ты думаешь, зачем Княгиня ада стала своим войском лесную обитель штурмовать, да еще и такие усилия к этому прилагать? Армия ее дальше пошла, а в тылу у демонессы колоссальная подпитка энергетическая осталась. Кинжал проклятый все соки из древнего алтаря тянул, да прямиком ей и передавал. Лезвие тьмы многолетними пытками и терзаниями довело лесных духов до безумия, подчинило своей воле.
- Тогда почему сейчас Осколки сердца пошли против Княгини ада и убедили меня вытащить клинок из камня. Ради чего? Ни за что не поверю, что одна моя душа может стоить стольких усилий!
- Застоялось демонское оружие в ножнах и решило, что пора свежей кровушки испить. Не Княгиня ада повелевала Осколками, а Лезвие тьмы. Сам кинжал тебя выбрал, поскольку силу великую в тебе почувствовал. Не одна душа в этом поединке на кон поставлена. Ты сегодня тролля в лесу убил, благое дело совершил, спору нет, а про то, что всю силу монстра ты Клыку демона отдал, небось и думать не думал. Госпожа его сейчас далеко, вот клинок сам себе пропитание и ищет. Все усилия он приложит, чтобы тебя с верной дорожки сбить, да по пути зла полным ходом направить. А уж кто из вас победителем из схватки выйдет, почитай и самому Создателю не известно!
В голосе ведуньи слышалась глубокая скорбь, но мне удалось различить в нем и деловые нотки, может еще не все пропало? По крайней мере эта женщина верит в меня.
- Может быть мне лучше оставить его у вас, чтобы чего не произошло! - предложил я.
- Я бы и рада, хоть толику малую этого груза на свои плечи старческие взвалить, чтобы тебе нести полегче было! - покачала головой Эланья. - Да только этот фокус у нас не пройдет! Связь между вами установилась крепкая, и не так-то просто ее разорвать будет. Не сможешь ты его оставить, продать или выкинуть, как и украсть его у тебя никто не сможет.
Я убрал древнее оружие в поясную сумку и стал ждать продолжения.
- Уничтожение этого кинжала, может стать самой главной Охотой в твоей жизни, Джеймс! - торжественно заявила она. - Такой охотой, после которой и помереть не стыдно!
- Сперва я должен найти Птицелова и заставить его заплатить за свои злодеяния.
Слова дались мне нелегко. Даже мысль об этом человеке заставляла мои кулаки сильно сжиматься.
- Не забывай, Охотник, что тебе теперь никак нельзя своему гневу дорогу давать! Даже мысли черные от себя гони, что бы клыку демонову ни малейшей лазейки в твою душу не было.
Она тяжело поднялась со своего места. Подошла и по-матерински обняла нас троих, словно своих великовозрастных ребятишек.
- Берегите друг друга, а я уж покумекаю, как от проклятья черного избавиться. Езжайте в таверну к Сюзанне, привет ей от меня старой передавайте. Попытайтесь узнать побольше о том, кто на наши головы тролля пещерного обрушил, да в обратный путь собирайтесь. Большой праздник в вашу честь нынче ночью будет, а после трудной битвы нет ничего лучше, чем голову от тягостных мыслей очистить. Глядишь, и отыщется какое-нибудь решение.
Я поблагодарил ведунью и вместе со своими друзьями покинул ее гостеприимный дом. Единственное место, где за последние дни я чувствовал себя в полной безопасности.
Пещерный тролль мертв.
Если неудача с Бегун-Травой так разгневала Учителя, то теперь он будет просто в ярости, думал Ивор сидя в кресле у камина и смотря на огонь не видящими глазами. Он не страшился грозных речей своего наставника, понимая, что сейчас Учитель слишком зависит от непокорного Птицелова. Не будь его и всю грязную работу придется делать своими руками. Ему, уж точно, не было жаль тупую зверюгу, о смерти которой он узнал по лопнувшему клейму, много лет назад коснувшемуся тела проклятой твари и обеспечивающему МакДалиану власть над ней.
Взгляд его коснулся ряда выставленных перед камином новеньких блестящих клейм. Четыре молнии в круге, отлитые из причудливого сплава красного драконьего золота и еще каких-то редких металлов. Изящные проводники между амулетом на его шее четверкой кровожадных монстров, томящихся в подвале его лесного пристанища. Ивор мог заставить их сидеть смирно и не бросаться ежеминутно на толстые прутья решетки, но зачем? Каждое создание должно быть свободным настолько, насколько это возможно. Угнетенная воля может подавить инстинкты, а постоянные истязания напротив, только подогревают жажду крови, терзающую ужасных созданий, заставляя их глаза наливаться кровью. Таких не надо направлять - достаточно просто спустить с цепи. А то что слуги вздрагивают при каждом новом ударе, сопровождаемом скрипом надежного металла им едва не хватаются за сердце... С каких это пор, господина должны волновать переживания челяди?!
МакДалиан попытался припомнить, как этот тролль угодил в его коллекцию. Кажется, он с ребятами выследил его в непролазных лесах на севере Кардунского княжества, почти у самых Сантильских гор. Ивор тогда был еще молод, а лицо его не избороздила паутина глубоких уродливых шрамов. Десяток воинов с сетями и рогатинами окружают вход в темную пещеру, позади них молодой деревенский мальчишка, на имевший ничего, кроме исковерканной души и амбиций, бывший изгоем среди равных и, вдруг, возглавивший древнее тайное общество. Зверь вырвался из своей берлоги, подобный черному урагану. В окутавших лес сумерках его фигура выглядела особенно зловещей. Десятник умер на месте, не успев даже понять, как такое могло произойти, остальные попытались задержать монстра, прижв его к земле.
Разум перепуганным зайцем пытался спрятаться в самых отдаленных уголках души. 'Беги!' - вещал его голос. 'Спасай свою шкуру!'. Нет! Надо сделать дело! Доказать Учителю, что он не зря сделал ставку на Ивора, что ему под силу совладать с самыми ужасными монстрами. Прыжок, короткий решительный выпад и раскаленное клеймо зашипело, соприкоснувшись с живой плотью. В ноздри ударил едкий запах паленого. Тролль обмяк и позволил солдатам спеленать себя и погрузить на крытую телегу. Пока Ивор пытался добраться до чудовища, оно успело расправиться еще с тремя воинами. Вначале он даже корил себя за нерасторопность, а потом...
Первое путешествие по темным бескрайним лабиринтам Саррат'та'Дума в корне изменило представление Птицелова об оправданных потерях. В Звенящих пещерах путникам каждую секунду грозила смерть, страшная и мучительная. Казалось, сами камни в этом загадочном, пронизанном древней магией кристаллов, месте желают вдоволь напиться теплой человеческой крови. В тот поход с Ивором отправились сто лучших бойцов. Когда они добрались до города темных эльфов, от отряда остались не полных три десятка. Солдаты, привыкшие биться в открытом поле, зная, кто их противник и на что он способен, гибли один за другим. Уже на подходе в заселенным Кгах'Харин землям МакДалиан, которому до этого удавалось избегать открытых схваток с монстрами, попал в расставленную ими ловушку. Одна из тварей в клочья разодрала ему руку и, если бы не подоспевшая вовремя охрана, отогнавшая монстров ярким огнем факелов, Ивор навсегда остался в той безымянной пещере.
Рана была тяжела, но вечером того же дня отряд вынес своего раненого предводителя к стенам эльфийского города Оиттар'Шахрана. Темные вылечили его и поставили на ноги за каких-то несколько дней. Сами того не подозревая они показали охочему до магических артефактов чужаку всю мощь своей диковиной магии. Ивор привез с собой особый товар, кое-что такое, за что замкнутые и избегающие чужого общества эльфы готовы были отдать ему что угодно.
- Что за тварь сделала это со мной? - спросил Ивор одного из охранников, приставленных к нему, разглядывая уродливые шрамы.
