и даже осмелился задать вопрос:
— Как крылатая девочка сможет тут жить? Здесь же нет ни одного окна!
— Так и должно быть, — объяснила я. — Наоборот, если не удастся перенести ее сюда, нам придется что-то придумать, чтобы старый Кристалл не раскрылся.
— А телепатировать ей можно?
— Можно, — улыбнулся Андрис, — но сейчас она не услышит. Только позже, если вообще попадет когда-нибудь в новый дом.
Другие новости с большого света нисколько не взволновали близнецов. Вежливый Ранео слушал внимательно, поддакивая и кивая головой, но сам ничего не предлагал, а Лио лишь вяло поинтересовался, так ли уж важна карта, которая хранилась в стране Безумия:
— Есть же самодвижущиеся дорожки или, на худой конец, клубочки, — сказал он без особого энтузиазма. — Почему бы вам не воспользоваться ими?
— Чтобы пересечь океан? — ответил Андрис вопросом на вопрос. — Интересно, как ты себе подобное представляешь?
— Пожалуй, ты прав, — согласился Лио, немного подумав. — Тогда летите на воздушных змеях.
Мой друг снова возразил. Выяснилось, что близнецы и не догадывались о существовании неудержимого дракона. Они, как и остальные жители Волшебной страны, ни разу не выезжали за ее границы и никогда не слышали о том, что творилось на остальной части дикой планеты.
— В последний раз, когда вы у нас гостили, — вдруг вспомнил Лио, — Владар замораживал какие-то карты. И еще сетовал, будто они разрозненные и полной картины Феерии не дают…
Чего только не узнаешь при общении с друзьями друзей! Вот, значит, кто перетаскивал сюда льды из Северного Ледовитого океана, дрался с огнедышащими драконами и прорывался в фиолетовые горы! И как я раньше не догадалась! Ведь подобное могло прийти в голову только одному человеку на свете. Владар, понятно, тоже участвовал в авантюрах, но придумывал их, несомненно, его неугомонный друг. А потом скромно рассказывал нам об отчаянных подвигах, скрывая лица 'горе-путешественников'. А мы-то уши развесили!
— Ничего в том нет особенного, — Андрис виновато улыбнулся в ответ на мой обиженный взгляд. — Эксперименты с сосульками просто игра. А карты неточны и обрываются в центре Пустого океана. Никакой от них пользы.
— По слухам, властитель душ очень опасен… — осторожно вступил в разговор Ранео, все еще рассматривая Кристалл.
— Точно! — перебил брата Лио. — Глюкос ни за что не отдаст карту. Он ненавидит разум, и убивает всех подряд.
— Откуда ты знаешь? — возразила я. — Ведь никто с ним не общался. Кроме одного человека, и он явно жив.
— Всем это известно, — категорически заключил Лио, метнув на меня неодобрительный взгляд из- под длинных ресниц.
Силона, как и подобает истинной подруге, незамедлительно заявила:
— Нельзя говорить за отсутствующего! Вот побеседуем с ним и выясним, что он сам думает.
— Выясните? Думает? Да ни о чем он не думает, он же умалишенный!
Ранео посмотрел на брата и согласно кивнул. Вслух застенчивый близнец ничего не произнес, только погладил гладкие стенки Кристалла, а затем нежно коснулся его губами и беззвучно шепнул. Хоть и получилось не совсем честно, но я поняла — юноша сочувствовал затворнице и пытался ее утешить. Но никто из нас не знал, прочитает ли когда-нибудь Батта следы его участливых мыслей.
Мы вышли на улицу вместе с новыми знакомыми. Свежий ветерок и нежные лучи смиренной волшебным городом Лики быстро развеяли неприятный осадок от напряженного обсуждения. И я, уверенная в том, что Лио и Ранео непременно составят нам компанию, гадала, полетят ли они на воздушных змеях или их заменит парящий дом. За его надежными стенами все ожидаемые опасности казались бы игрушечными орудиями, вроде укрощенной Андрисом гранаты. Оба варианта имели свои преимущества, но меня ждало великое разочарование.
— Значит, остаетесь? — спросил Владар.
— Остаемся, — кивнул Лио, избегая наших взглядов. — Пока, ребята, до встречи! Мы опаздываем на скачки. Сегодня в роще Муз решающий забег на Пегасах. Не слышали? Коней Модерст размножил, чтоб всем хватило.
Взяв брата за руку и уже приготовившись исчезнуть, он вдруг взглянул на меня и, словно вспомнив что-то важное, поспешно добавил:
— Желаю удачи…
— Бог в помощь, — поддержал его Ранео и нехотя отдал Кристалл Андрису.
Гл. 8. Общение во Тьме
Мы понуро стояли на пустынной улице, залитой мягким теплым светом. Ни прохожих, ни машин. Только неприступные дома и свисавшие с них лианы, увешанные ярко-синими ягодами. На душе у меня было тоскливо.
— Молодцы, предупредили нас об опасности! — не переставала возмущаться Силона. — А то мы сами не знали! И почему бы им не пойти с нами?
— Они не могут, — ответил Андрис, глядя куда-то вдаль.
Понятно, он намекал на то, о чем уже говорил когда-то — маги, достаточно долго прожившие в замечательно удобной стране, растеряли волшебные способности.
— Ясное дело, — подтвердил Владар, — мнимые волшебники! Только рассуждать да советовать умеют. А за пределы идеального гнездышка шагу ступить боятся. Здесь же так уютно! Куда им с чудовищами сражаться, обыкновенную гранату усмирить не могут.
— Если б ее не поймали, она взорвалась бы?
— Нет, это игрушка, имитация. Называется 'Полет гранаты'. Ведет себя, как настоящая от броска до взрыва, но никогда не взрывается. Так и летала бы до вечера и задымила б им весь дом на радость родителям.
— А что за соревнования на Пегасах?
— Модерст все пытается поднять духовный уровень своих деградирующих сограждан. Вроде бы у них откроются поэтические способности. Но ведь мало просто складывать рифмы.
— Вот я и увидела, как маги превращаются в обыкновенных людей… — задумчиво произнесла Силона.
Посовещавшись, мы решили, что ждать помощи больше не от кого и пора отправляться в путь. Еще какое-то время Владар уговаривал Андриса отказаться от посещения рыцарского ордена:
— Гарантирую, результат будет тот же, что и в прошлый раз.
Однако его друг стоял на своем:
— Чудеса иногда встречаются там, где их совсем не ждешь. Да и все равно ж по дороге!
Мы вернулись на лесную лужайку, расконсервировали змеев, разбудили и накормили животных. А потом просто сидели и грустили.
— На самом деле Глюкос, конечно, свирепый, — сказала Силона.
— А то! — подтвердила я.
Владар нас успокоил, как ему вероятно казалось:
— Есть кое-кто и похуже. Оратуз, например, и Тьма, близкая ее родственница.
— Ну, к ним мы пока не собираемся.
— Кто знает!
Наступили сумерки, а с ними нахлынули воспоминания о Земле, о наших последних приключениях там. Настроение было такое, что ничего не хотелось делать. И мы с подругой, не сговариваясь, попросили молодых магов рассказать о Тьме и ее чудовищных порождениях.
