меня и то лучше с сексом было.
— А ты к Джону обратись, попроси у него телку на время, — посоветовал Герман. — Этой полукровке наволочку можно не надевать.
— Зачем вы травите… — буркнул Майк и пошел прочь.
Герман еще немного посмеялся и пошел в свою комнату. Бухнулся на кровать, пододвинул пепельницу и стал забивать косяк. Что-то Желтая Шишка долго не идет…
3
— Ну как прошло твое серьезное дело? — спросила Аленький Цветочек. — Этот хрен напыщенный — это и оно было?
— Тише, — сказал Джон. — Вряд ли напыщенный хрен расслышал твои слова, но лучше не рисковать. Ты пока посиди где-нибудь или полежи на кровати, мне нужно сосредоточиться.
— Магию используешь, — догадалась Аленький Цветочек. — Я заметила, когда ты так сосредотачиваешься, у меня на животе телефон греться начинает.
Лицо Джона приобрело озабоченное выражение.
— Сильно греется? — спросил он. — Терпеть можешь?
— Конечно, могу, — ответила Аленький Цветочек. — Это не больно, просто тепло. Я только поначалу испугалась, пока не поняла, в чем дело. О, снова греется, прямо сейчас! А ты разве умеешь колдовать и разговаривать одновременно?
— Я много чего умею, — пробормотал Джон. — Так, не пойму что-то, куда они подевались… Ага, вот они. Я, вообще-то, дурак. Чего мне стоило подслушку с собой захватить? А теперь сижу как дурак и догадываюсь… или не догадываюсь… нет, не догадываюсь. Ладно, подождем еще немного.
— А чего мы ждем? — спросила Аленький Цветочек. — Ты такой напряженный… я прямо боюсь.
— Я тоже боюсь, — сказал Джон. — Очень нехорошо все складывается, слишком рискованно. Но, с другой стороны… Ладно, будем считать, что решение принято. Давай сюда бластер.
— Ой, — сказала Аленький Цветочек. — Ты этого козла убивать будешь?
Джон непонимающе посмотрел на нее, затем рассмеялся.
— Нет, не буду, — сказал он. — Просто раньше бластер должен был быть при тебе, а теперь он должен быть при мне.
— Почему? — не поняла Аленький Цветочек.
— Я опасался, что мне придется драться с телохранителями Германа, — объяснил Джон. — В драке бластер мог выпасть.
К этому времени Аленький Цветочек сняла платье, а Джон расстегнул рубаху, и стало видно, что на нем тоже надет пояс из орочьей кожи, с кармашками и петельками, примерно такой же, как у Аленького Цветочка.
— Не могли нормальную кобуру сделать, жабы бестолковые, — пробормотал Джон, запихивая оружие в петельку и подвязывая ремешками. — Помоги, пожалуйста, вот здесь завяжи, а то мне неудобно. Нет, не бантиком, нормальным узлом.
— Так ты не сможешь быстро достать его, — заметила Аленький Цветочек.
— А я и не собираюсь, — сказал Джон. — Ладно, сойдет. Теперь телефон давай сюда. Отлично. Жалко, что у нас размеры разные, а то надел бы твой пояс, и всё, больше возиться не надо. Теперь сними эту хрень и выброси куда-нибудь. И платье надень. Отлично. А теперь сходи в кустики.
— Как ты догадался, что мне надо? — удивилась Аленький Цветочек.
— Потому что я бог, — ответил Джон. — Как сделаешь свои дела — возвращайся сюда, но не слишком спеши. Если начнет происходить что-то неожиданное — первые две минуты пугайся и терпи, потом начинай орать, будто тебя режут. Поняла?
— Не поняла, — ответила Аленький Цветочек. — Что происходить-то должно?
— Нечто неожиданное, — повторил Джон. — Какая буква непонятна?
— Что такое буква? — спросила Аленький Цветочек.
Джон раздраженно махнул рукой и сказал:
— Иди уже, дурочка моя любимая.
— Сам дурак, — огрызнулась Аленький Цветочек и вышла из комнаты.
На земле рядом с крыльцом сидел и чистил меч орк-воин, один из телохранителей сэра Германа.
— А ну пошел отсюда! — рявкнула на него Аленький Цветочек. — Ишь, нашел место! Ты бы его еще точить начал! И нечего смотреть на меня как на дерьмо, вот пожалуюсь Джону Россу — он тебя быстро на котлеты изрубит!
Пока она произносила эти слова, лицо орка постепенно наливалось кровью. Но когда она закончила речь и уперла руки в боки, ожидая ответной реакции, орк неожиданно успокоился.
— Пошла прочь, подстилка, — сказал он.
И вернулся к чистке меча.
Когда Аленький Цветочек проходила мимо, она ощутила спиной его злобный взгляд.
— Понаехали тут… — пробормотала она.
Еще три орка-телохранителя расположились посреди прибалаганной площади, они сидели прямо на грязной земле и играли в ножички. Все трое были при мечах и луках, будто воевать собрались. И у первого орка рядом лук лежал… Может, Герман собрался штрафной загон посетить, посмотреть место подвига своими глазами? Нет, это вряд ли, сегодня уже поздно туда ехать — пока доберутся, стемнеет.
Она зашла за кусты, и когда присаживалась, заметила, что все четыре орка идут к ней. «Что-то неожиданное», вспомнила она слова Джона.
Когда она уже сделала свои дела и стала оправлять платье, кусты затрещали.
— А ну пошли прочь, засранцы! — рявкнула Аленький Цветочек.
— Цыпа, — сказал один орк.
— Воняет, — сказал другой. — Может, лучше там?
— Здесь тоже сойдет, — сказал первый орк. — Ты и ты на стреме, ты помогай.
— Что это вы затеяли? — спросила Аленький Цветочек. — А ну прочь отсюда, а то Сэру Джону пожалуюсь!
Первый орк неприятно осклабился и отвесил девушке пощечину. Она покачнулась, и в этот момент второй орк, непонятно как очутившийся сзади, сделал ей подсечку. Она упала.
— Дерьмо, — сказал второй орк.
— Сюда оттащи, — приказал первый орк.
Кто-то ударил ее сапогом в бок, перехватило дыхание. Аленький Цветочек попыталась встать, но удар в ухо поверг ее наземь. Она так и не поняла, чем ее ударили — рукой или ногой.
— Цыпа, — сказал первый орк. — Ты ноги держи.
— Атас! — послышалось откуда-то издалека.
Кто-то охнул:
— Мать твою…
Свистнуло, стукнуло, задребезжало. Аленький Цветочек стала поднимать голову, но на ее грузно шлепнулось тяжелое и мягкое, она упала. Она задергалась и засуетилась, как-то сбросила с себя это тяжелое, подняла голову и увидела, что только что сбросила с себя мертвое орочье тело. Это был первый орк, второй орк лежал поодаль, у каждого из них из правого глаза торчала стрела.
«Две минуты терпи, потом кричи», вспомнила Аленький Цветочек. И закричала. Выскочила из кустов и угодила прямо в распахнутые объятия Джона.
— Девочка моя, — тихо сказал он, успокаивающе похлопывая ее по спине. — Успокойся, милая, успокойся, все позади.
— Они хотели меня изнасиловать! — воскликнула Аленький Цветочек. — Прямо в дерьме!
Как ни странно, ее голос звучал твердо и спокойно. Не иначе, близость любимого придала уверенности.
