Определенно это была местная «золотая» молодежь. Что—то я не замечал раньше, чтобы в бедном Штырине много молодежи ездило на машинах. В Штырине на машинах вообще мало кто ездил. Мне вспомнился лозунг—растяжка, на который я обратил внимание еще в первые дни. Узкое белое полотнище плескалось, запутанное между двумя белыми столбами на перекрестке и гордо гласило: «25 лет первому объекту светофорному». Именно так, в соответствии с законами английской грамматики.
Как впоследствии оказалось, «первый объект светофорный» оказался в Штырине и единственным за все время проникновения сего чуда прогресса в город. Впрочем и он был здесь явно лишним. В Штырине преобладал легкомоторный транспорт — угрожающего вида обшарпанные мотоциклы с коляской, на коих восседали коренастые Штыринцы в очках—консервах. В колясках у них неизменно гнездились подруги жизни, с рассадой на коленях. Были у Штыринцев и автомобили, и служили они такой же цели — поездке на дачу, посему и имели завсегда прицеп, в нем инвентарь, все ту же рассаду, и, иногда, мотоблок.
Впрочем, подозреваю, что эти автомобили принадлежали уж совсем зажиточным хозяевам, рачительным и деловитым, пользовавшимся всеобщим уважением, окруженным почетом, довлеющим над другими бытовым авторитетом. Чаще же мотоблоки, запряженные в самодельную телегу, с грузом все с той же рассады скорбно пылили куда—то по обочине.
Нет, конечно попадались мне здесь и навороченных марок блестящие автомобили. Принадлежали они местному бомонду — начальникам, бандитам, коммерсантам, но бомонда, его никогда не бывает много, и он скорее исключение, нежели правило. Бомонд бы не оказался с автомобилем на городском пляже — у него есть свои, прикормленные, места для отдыха. Вдали от посторонних ушей и глаз.
И усредненный дядя Петя на своем москвиче с тележкой под рассаду тоже не будет рассекать по пляжу. А если и будет, значит это только—то, что дядя Петя решил приспособить пляж под огород. Хотя следуя краткой характеристике Штырина и окрестностей, прозвучавшей из уст ВиктОра одним емким словом: просторы, — меньше всего дяде Пете нужен под огород клочок насквозь проблеваной земли в центре города.
Значит это у нас не дачники. И не бомонд. Бомондом этим соплякам еще по сроку службы не положено числиться. Значит надо разъяснить, кто же это такие. Хотя, что—то мне подсказывало, что кем бы они не были, кровь все равно прольется.
Так и есть — мажорчики. Джинсики в обтяжечку, неизменно аккуратно подвернутые под коленку, дабы были видны загорелые ноги. Тапочки—вьетнамки со шнурком меж пальцев, еще один непременный летний атрибут современного мажорящегося мужчины, разом нивелирующий всю мужскую сущность как бойца, защитника, охотника и добытчика. Ибо как же ты будешь настигать добычу в тапочках? Да эти и не будут — пяточки розовые можно поцарапать. Они даже запинать никого не смогут — пальчики на ножках поломают. А пальчики на ножках для них по—видимому серьезный элемент имиджа. А мне и хорошо — значит, если что, не запинают.
— Слышь, пацаны, — начал я вечную заунывную песнь акына—гопника, — вы извините конечно, что я к вам обращаюсь, но можно я просто поинтересуюсь.
Мальчики—пальчики смотрели на меня настороженно и с интересом. Потом один, с чередующимися прядями соломенных и русых волос и с неизменными четками на шее, видимо дерзкий, спросил — чего надо? Может тебе проспаться лучше пойти.
— Да говно—вопрос братуха, — разухабисто улыбнулся, злорадно отметив про себя, как сморщился на мою фамильярность собеседник, — щяс пойду просплюсь, конечно, только можно вопрос задам. Ты уж извини пожалуйста!
— Ну валяй — милостиво разрешил собеседник.
— Да вопрос — то так, чисто из интереса. А че за музыка у вас такая играет?
— В смысле, — недоуменно переглянувшись с товарищами спросил «Братуха».
— В смысле, че за музыка у вас играет в машине, братан?
— А тебе какое дело?
— Не ну братан, как какое дело? Я подошел, спросил разрешения на вопрос, извинился если чо не так, ты мне позволил обратиться, так ведь? Как — какое дело? У тебя чё братан, поинтересоваться нельзя? — Я воспользовался старым как мир способом докопаться, цепляясь за отвлеченные фразы.
В принципе, если бы на мой вопрос о музыке этот крашенный придурок ответил четко, дальнейший разговор бы просто не состоялся. А теперь он плотно попал в тиски.
Мальчики—пальчики тоскливо переглянулись между собой, тоже потихоньку понимая, что быстро отстать от меня не получиться и начинается канитель.
— Ну R’n’B, а что?! — уже с вызовом спросил мелированый.
— Да не, ничо, аренби, так аренби, я же просто спросил. Я просто сижу себе под деревом, отдыхаю в теньке, пивка вон взял хорошего, полторашечку, чисто расслабиться, смотрю у пацанов в машине — умц— умц—умц играет. Ну думаю — подойду, спрошу че за музыка звучит…
— Ну тебе же сказали. Можешь не париться.
— Могу не париться? Типа все нормально?
— Да, все нормально. Всё фигня. Еще вопросы есть?
— Есть.
— Ну давай, валяй быстрей!
— Слышь, друг, а можешь другую музычку какую—нибудь включить, не аренби эту.
Ребятки начинали закипать. Крашеный переглянулся с приятелем. Тот сложил руки на груди и начал:
— Можеть тебе еще коктейль принести? Мохито? Ты видимо попутал чёто, дядя? Давай, чеши отсюда.
Я не обратил на него никакого внимания и продолжил с Крашеным:
— Слышь, братан, а чё это за тебя твой кореш так дерзко разговаривает? Я вроде как с тобой беседую, чё он встревает?
— Короче, дядя, — ответствовал мне крашеный, — мой друг имеет здесь такой же голос как и я, чего тебе надо? Тебе не ясно сказали?
— Я чёто не пойму вас ребята — я подошел, спросил разрешения поинтересоваться, вы ответили, я извинился, попросил другую музыку поставить, а вы мне чо? Вы меня посылаете? Вы чё ребята!
— Вы типа сказали, что музыка у вас — фигня, и чтобы я не парился — так? А потом меня послали. Это че, типа получается, вы доебаться до меня решили. Посмеялись, как над лошком сельским? Вы чё, хотите сказать, что я лох и меня послать можно?
— Слышь, мужик, тебе чего надо от нас, — спросил приятель Крашенного.
— Вот нифига себе стоялочка! — я развел руками, сделав при этом шаг вперед, — Сначала посылают, потом говорят: «Чего докопался». — Это кто до кого докопался—то. Вы меня посылаете, то есть практически хотите, я извиняюсь, за слово «практически» выебать, и не при делах? Может вы реально пидоры, а?
Я распалялся все больше и больше и уже не чувствовал, а точно знал, что драки не избежать.
