слезу, а затем решительно заговорил о деле: — Мы не многое можем дать вам в дорогу. От прежнего богатства мало что осталось, но кое-что нам удалось собрать…
— Нам ничего не надо! — замотал головой Аль, который вдруг почувствовал себя так, словно отнимал последнюю корку хлеба у голодного ребенка.
— Не отказывайся за всех! — огрызнулся на него старший брат. — И вообще, молчи, если не понимаешь! Нам надо не уйти, а дойти до цели! Исполнить свой долг! А этого с пустыми руками не сделаешь!
— Аль-си… — качнул головой царь. Не то чтобы он считал, что старший сын ошибается, просто… ни к чему было сразу так наседать на мальчика, который еще не успел даже толком прийти в себя.
— У нас нет времени! — сказал, как отрезал царевич.
— Для того чтобы объясниться, всегда есть время.
— Нам надо идти!
— Но не прямо же сейчас! — с этим старик уже не мог согласиться.
— Почему нет, отец? Чем нынешний миг хуже следующего? Или ты предлагаешь ждать утра только потому, что легендарные герои начинали великие дела лишь с восходом солнца?
— Да при чем здесь это! — царя волновало нечто совсем другое. — Аль-ми еще слаб! Он не может…
— Он провалялся в постели полгода! Более чем достаточно для того, чтобы выздороветь!
— Но…
— Не надо, отец, — остановил начавший разгораться из казалось бы ерунды спор юноша, — я абсолютно здоров. И брат прав — чем быстрее мы отправимся в путь, тем лучше.
— Ну, раз ты так считаешь… — старику ничего не оставалось, как смириться.
— Пойду собирать вещи.
— Я с тобой? — скорее взглядом, чем при помощи речи спросил своего недавнего знакомца горожанин. Ему совсем не хотелось оставаться наедине с правителем и его наследником.
— Пошли.
— Побыстрее там! — понесся им вслед резкий голос Аль-си.
— Мы быстро, мамочка, не волнуйся! — ехидно крикнул Лот, а затем, поспешно закрыв за собой дверь, бросился догонять успевшего отойти на добрый десяток шагов от него Аля.
— Зря ты так, — взглянув на довольно ухмылявшегося паренька, качнул головой Аль.
— Твой брат — жуткая задница!
Царевич, не сдержавшись, хохотнул. Он впервые слышал такую краткую и при этом исчерпывающе точную характеристику Аль-си.
Однако затем, посерьезнев, сказал:
— Только ты с ним поаккуратнее. Он очень злопамятен и, к тому же, мстителен.
— Классное сочетание.
— Да уж.
— Возможно, мне действительно следует держаться от него подальше. А то чего доброго начну в душе благодарить кочевников за то, что они своим вторжением избавили нас от такого царя, каким бы стал он.
— Лот, не говори так, — царевич болезненно поморщился. — Каким бы Аль-си ни был занудой, царем бы он стал неплохим. Царь заботится о своих подданных. А кочевники всех лишь убивают.
— Да, это я… перегнул палку, — тяжело вздохнув, мотнул головой горожанин. — Очень уж меня твой брат достал.
— Между тем он еще и не начинал.
— Тебя же он вообще оскорблял через слово.
— Ну и ладно.
— Неужели тебя это совсем не задевает?
— Ну его! Если что меня и беспокоит, — немного подумав, продолжал он, — так это отрешенность отца. Он всегда был таким сильным, решительным, а сейчас… Словно опавшим листом плывет по течению реки.
— Если бы решение принимал царь, мы бы никуда не пошли?
Аль ответил не сразу. Несколько мгновений он молчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя, затем качнул головой:
— Пошли бы, никуда б мы ни делись. Но одни.
— Что? — не поняв, вытаращился на него Лот.
— Проболтали бы с тобой всю ночь до утра, а на заре, никому ничего не говоря, убежали бы из дворца.
— И в горы?
— А куда ж еще? — Аль вздохнул. Его глаза наполнились грустью, причину которой он и сам не до конца понимал. Просто у него было такое чувство, что на этот раз он покинет родные стены навсегда.
— Может, нам так и стоит поступить? Зачем идти с теми, другими?
— Ты не понимаешь…
— Чего уж тут не понимать? Ответственность огромная, ясное дело. От нас так многое зависит. А это та ноша, которую лучше делить со многими. Вот только — с теми, кому доверяешь. Я же, прости меня, не доверил бы твоему брату даже нести мою тень.
— Все, что случается, происходит не случайно. У всего есть своя причина. Возможно, таков выбор богов.
Лот только пожал плечами. Он вообще не собирался спорить с царевичем, просто прощупывал, крепко ли тот стоял на своем путь или был готов перейти на другой. Когда же речь зашла о богах, понял — и пытаться нет смысла.
Между тем они вошли в комнату Аля. Оставив приятеля озираться по сторонам, царевич быстро нашел свою дорожную сумку, спеша убедиться, что его сокровище — подаренный Ларгом кремень — на месте. Затем, не долго думая, он свернул тонкое, лучшей выделки меховое одеяло, отправив его в сумку, хотел следом положить второй — так, на всякий случай — плащ, но тогда больше ни на что места бы не осталось. Он раздумывал несколько мгновений, после чего, свернув плащ, перекинул его через плечо, закрепив на груди пряжкой. Выглядело это не особенно, но красота беспокоила царевича меньше всего.
— А ты что стоишь? — не глядя на своего спутника, спросил он. — Переодевайся. В своих лохмотьях ты замерзнешь быстрее, чем мы доберемся до гор.
— У меня нет другой одежды, — тот не только растерялся, но даже несколько смутился.
— Открой сундук, поройся, авось что найдешь на себя. Только ты это, не забывай, мы идем в снега, а не на праздник.
— Не беспокойся, — Лот, не дожидаясь второго приглашения, уже копался в вещах, — каким бы дураком я ни казался — а только дурак согласится лезть в горы, где чуть было не погиб — я не променяю невзрачную шерстянку на самый красивый шелковый наряд.
— Там где-то должна быть еще одна сумка. Возьми ее себе.
— Не против, если я тоже возьму меховое одеяло? Не хочется спать на ледяных камнях.
— Бери, что хочешь. Ты — дитя улиц и лучше меня знаешь, что может пригодиться в пути.
— Да уж… — тот, замотав ноги кусками материи, сунул их в большие толстые сапоги, встал, потопал, пробуя. — Великоваты, конечно, но ладно, сгодится. По пути заглянем ко мне в берлогу. У меня там припасены хороший лук и дюжина стрел. Не забудь кинжал, лучше несколько. И… Как ты думаешь, нам удастся раздобыть немного хлеба? Хорошо бы.
— Думаю, брат об этом позаботился.
— Да уж, судя по его виду, он явно не голодает. В отличие от всех остальных… Ладно, пошли, что ли. А то он, чего доброго, устанет ждать и отправится без нас.
— Если бы он мог уйти без нас, то давно сделал бы это.
— Вот этого я никак не могу понять. Он доверяет тебе меньше, чем я ему. Так что все эти слова о проводнике — ерунда. А на человека, верующего настолько глубоко, что не решается ступить без воли богов
