— Мы ведь не по пустыни пойдем…
Глава 10
Они добрались до гор на закате. То же самое время, тот же самый путь. Но Аль чувствовал себя вымотанным настолько, словно провел в пути целую вечность. Все его тело налилось свинцом, перед глазами плясали красные точки, голова кружилась… И вообще, если о чем он и мечтал, так только поскорее отыскать пещеру, в которой останавливались караванщики, разжечь костер и, наконец, заснуть.
Юноша огляделся вокруг, не до конца уверенный, что ему это удастся — покрывший все вокруг глубокими сугробами снег изменил землю, сделал горы чужими, неузнаваемыми в своем зимнем сказочном наряде. И ни тропинки, ни дорожки, которая указывала бы путь.
— Куда теперь? — стоило ему в нерешительности остановиться, как брат был тут как тут, словно специально спеша усилить его сомнения. — Нужно искать место для ночлега, — напомнил он, словно его собеседник и так этого не понимал.
— Здесь поблизости есть должна быть пещера… — озираясь вокруг, проговорил Рик. — Караванщики всегда останавливаются в ней.
— Откуда ты знаешь? — тотчас резко повернулся к нему Аль-си. — Ты же говорил, что никогда не путешествовал с ними, — его глаза сощурились, в голосе звучало подозрение, как если бы он спешил обвинить собеседника в обмане.
— Отец рассказывал, — несколько смутившись, ответил сын торговца. — Да и я сам несколько раз бегал сюда, смотрел… Интересно же.
— Я тоже убегал из дому, — негромко проговорил стоявший у него за спиной Лиин. — Но шел не в сторону гор, а к степи, даже почти дошел до нее… Дошел бы, если бы отец не догнал меня. Ох и отделал он меня тогда, я неделю не мог сидеть, — скривившись в усмешке, хмыкнул он.
— За что? — удивленно воззрился на него Лот. Он сам даже в лучшие времена, когда у него были родители и хоть и худая, но крыша над головой, был предоставлен сам себе — иди куда глаза глядят, делай, что заблагорассудится.
— За дурость, — хмуро глянул на него сын воина, злой на собеседника за то, что тот не понял всего сам. — Чтобы неповадно было за здорово живешь головой рисковать. Родители меня не для того растили, чтобы я по дурости шею сломал или в рабство к кочевникам попал.
— Ну да, конечно, — фыркнул Лот, — они хотели, чтобы ты стал героем и умер в лучах славы. И на могиле твоей было написано: 'Здесь покоиться великий герой…'
— А хоть бы и так! — сколь бы ни был Лиин спокоен, на этот раз бродяге удалось его достать. Его рука легла на рукоять меча.
— Э, — заметив это, парнишка отступил, с притворным страхов выставив перед собой руки. — Ты что там задумал? В том, что ты проткнешь бедного несчастного бродягу не будет никакой славы! Только меч предков замараешь!
— Да я тебя голыми руками… — задохнувшись от ярости, стал надвигаться на него Лиин.
— Я трясусь от страха! Не бей меня, о великий воин! Я больше не буду!
— Ты…
— Хватит! — резко прервал их Аль-си. — Повеселились, и будет! — в его голосе, устремленном на спорщиков взгляде ледяных глаз было столько силы и властности, что те молча подчинились. — Рик, — дождавшись, пока они отойдут друг от друга, царевич повернулся к сыну торговца. — Ты можешь показать, где эта пещера.
— Так ведь… — удивленно начал он, а затем, не умолкнув, указал подбородком на младшего царевича, словно говоря: — 'Он же проводник'.
— Пока мой братец-ротозей отыщет пещеру, придет утро. А нам нужно еще отдохнуть и дать отдых животным.
— Это не так просто, — оглядевшись вокруг, проговорил крепыш. — Снег сильно меняет горы. Они сейчас совсем не такие, какими я их видел. И ни одной тропинки, — он говорил именно те слова, которые вертелись на языке Аля, когда тот собирался сказать что-то в оправдание своего промедления, но промолчал, боясь, что брат засмеет его за этот детский лепет. Теперь же жалел, видя, что тот спокойно принял объяснения сына торговца, кивнув:
— Что ж, значит, будем искать. Так, — он крутанул головой. — Оставим ослов пока здесь. Ты, — царевич ткнул пальцем в сторону бродяги, — приглядишь за ними. Смотри, чтобы подобные тебе не налетели тучей саранчи и не съели их вместе с тобой быстрее, чем мы успеем прийти на помощь.
— Да я… — возмутился тот, но умолк, остановленный резким:
— Да, ты, — царевич же продолжал. — Разделимся и осмотрим все вокруг. Только далеко не уходите! Я тебе это говорю! — повернулся он к брату. — Не хватало еще, чтобы ты заблудился, и нам пришлось искать еще и тебя.
— Что это за проводник, который теряется? — не то удивленно спросил, не то, смеясь, хмыкнул Рик.
— Зато избранник богов, — вторя ему, проговорил Лиин, заставив старшего царевича заулыбаться от удовольствия, а младшего — насупиться. Аль чувствовал себя так, словно его предали. Это было больно. Нет, у него никогда не было настоящих друзей и он не ждал особого понимания и приятия от окружавших его людей, но все-таки приятнее, когда твои спутники не смеются над тобой.
'Ладно, переживу', — он с силой стиснул зубы, а затем его взгляд, с неприятием скользнувший по горожанам, вдруг остановился на бродяге, который усмехнувшись, так же взглядом ответил:
'Не обращай внимание'.
— Царю нужна свита — толпа обожествляющих его прихлебателей, — процедил Лот сквозь стиснутые зубы. — А свите нужен царь, без которого она ничто. Но — один единственный царь. Как говорится, не больше, не меньше.
— Что это блоха там вновь запищала? — резко повернулся к Лоту Лиин. Его рука вновь многозначно опустилась на рукоять меча.
— Блоха пищит, потому что ей больше делать нечего, — на этот раз, вместо того, чтобы оскорбиться, бродяга ощерился, спеша отплатить сыну воина той же монетой, — а вот тем, кто ею командует, хорошо бы оставить разговоры и отправиться искать пещеру, — впрочем, ответ оказался слишком сложным, чтобы противник понял его.
— И то верно, — соглашаясь, кивнул Лиин, гнев которого улетучился сам собой. — Я пошел. Когда найду пещеру, крикну!
— Если прежде не услышишь мой крик! — Рик, подмигнув приятелю, чью игру тотчас принял, поспешил в другую сторону.
Аль-си тоже сошел с места, на котором стоял, но прежде чем уйти, бросил на бродягу недобрый взгляд. Его скулы дернулись, показывая, что, в отличие от горожан, царевич понял слова Лота, и еще припомнит ему дерзость.
Аль-ми — последний задержавшийся у подножия гор, проводив спину брата, повернулся в приятелю, а затем одобрительно кивнул:
— Молодец! — в его глазах читалось уважение. И доля сожаления, потому что: — Я бы так не смог.
— Учись, пока я жив! — довольный и гордый собой, выпрямился бродяга. — Может, когда и пригодится.
Аль кивнул, соглашаясь. Ему многому еще предстояло научиться. Не ради того, чтобы управлять окружавшими людьми, как это делал брат — младший царевич не питал ложных иллюзий, прекрасно понимая, что у него так просто не получится, потому что он — другой. А чтобы те не могли его задеть, раня душу, чтобы они не хотели, не решались вести с ним себя так, словно он — пустое место.
А затем и он отправился на поиски пещеры.
Сначала юноша, скользя внимательным взглядом по земле, старательно искал тропинку, которая
