нибудь удивится, как мы сейчас, и решит, что это природа шутит. Ник, тащи коробку!
Ник вложил жестянку в отверстие меньшего камня, затем поместил его внутрь большего. Камень установили на прежнее место и присыпали породой.
– Вот так вернее.
Вскоре «Чайка» уже летела на волнах, а Денис всё держал в руках странный камень, всматривался в едва проступавшие линии и перебирал в уме абстрактные ряды случайностей любого рода. Он опирался на логику и анализ… и был в замешательстве.
23
Денис увидел приближающийся к ним катер. Почти в то же мгновение капитан заглушил двигатели. Стало тихо.
На судне было четверо. Все качки, на голове – ежики, трое – рослые, один коротышка.
– Что случилось? – Он подошел к капитану.
Миха молчал.
– Похоже на патруль, – предположил Денис.
С катера на борт «Чайки» перепрыгнули трое и сразу рассыпались по палубе. У всех было такое жесткое выражение лица, что сомнений быть не могло – бандиты. Всё произошло в считаные секунды.
– Господи! – пробормотала Ксения. Она увидела в руках у прибывших оружие.
Ствол пистолета уперся в грудь Николаю. Маленький «Грач» казался игрушечным в руках двухметрового громилы. Не верилось, что всё это происходит наяву. Лариса вскрикнула, и Славик шагнул чуть вперед, оттеснив ее плечом за спину.
Капитан кинулся к тюкам, которые ему помог перетащить с берега Кость.
Ничего предпринять они не успели, да и силы явно не равны. Один из наемников выступил вперед. На лбу у него был шрам-червяк, отчего одна бровь выгибалась к виску, придавая лицу зловещее выражение. Он направил пистолет на Славика:
– Бумаги!
– К какие бумаги?
– Ты сам знаешь, какие… Бумаги! Или будут пострадавшие. – Он ударил Славика в челюсть и схватил Ларису за руку, чуть выше локтя, резко толкнув ее к борту. – Прыгай!
Девушка медлила.
– Прыгай!
Она не сдвинулась с места. Тогда один из головорезов, коротышка, подошел и столкнул ее за борт. Ксения закричала, Ник рванулся, но отступил, наткнувшись на ствол пистолета. Кость сорвал с борта спасательный круг и кинул в воду.
Лариса не проронила ни звука. Слышно было, как она барахтается в воде.
– Бумаги, – развернулся к Славику первый, со шрамом.
Славик сдавленным голосом ответил:
– Они в каюте, в портфеле.
– Ну, так неси живо, давай! Давай!
Славик нырнул в каюту и вынес портфель, бросил его к ногам Шрама. Тот наклонился и вытряхнул на палубу содержимое. Рассыпались ручки, вывалилась папка. Шрам развязал тесемки и заглянул внутрь. Тут же отшвырнул в сторону.
– Ты думаешь, я шучу? – Он подошел к борту и направил на барахтающуюся Ларису пистолет. – Рекламные проспекты меня не интересуют.
– Какие рекламные проспекты? Это то, что вы ищете.
Шрам выстрелил в воду, пуля прошла в метре от Ларисы.
– Я убью ее.
– Они у меня! – крикнул Кость, а Славик с недоумением уставился на него.
– Играете? – Парень выругался и подтолкнул Ника к борту. – Прыгай!
– Бумаги у меня!
Шрам подошел и, размахнувшись, ударил Костю кулаком. Тот отлетел к стенке, из разбитой губы потекла кровь. Поднявшись на ноги, Кость, шатаясь, пошел к каюте. Через минуту вернулся. Два десятка листов, исписанных от руки, были сколоты скрепками.
Коротышка вырвал из рук бумаги и взглядом пробежался по листам, шевеля толстыми губами.
– Годится. Это всё?
– Всё! – крикнул с ненавистью Кость.
– Уходим! Если кто-нибудь шевельнется, пока мы не скроемся вон за тем поворотом, мы взорвем судно – в этих тюках взрывчатка. Если кто-нибудь позвонит по телефону и сообщит о случившемся, мы вас найдем и убьем. Всех! Понятно? – прошипел Губастый.
Шрам спрыгнул в катер, за ним, ухмыляясь, перемахнул Миха.
– Пока, ботаники!
Коротышка ушел последним. Спустя минуту они уже исчезали в речной дали.
Славик поднимал Ларису, Ник и Дэн помогали ему. Она так и не произнесла ни слова, пока не попала на палубу:
– Я в порядке, в порядке.
Славик обнял Ларису за плечи и подумал, что у девушки и впрямь сильный характер. Кажется, он в нее уже влюбился.
Кость молчал. Никто ничего не спрашивал, но он знал, что отвечать придется.
Славик смотрел на тюки.
– Это головорезы Гилберга. Гоняются за бумагами отца. Нам надо убираться отсюда скорее. Где гарантия, что они не взорвут судно? Может, оно всё начинено взрывчаткой!
Но в тюках оказался хлам. Похоже, что преступники блефовали.
Спустя полчаса вдалеке послышались щелкающие звуки – старенький баркас шел тихим ходом. Денис подошел к борту и стал размахивать руками. Затем снял куртку и закрутил ею над головой. С судна заметили их призыв и ответили продолжительным скрипучим гудком. Это судно, наверное, было спущено на воду еще в начале прошлого столетия, такой у него был потрепанный вид. Сквозь облупившуюся краску неопределенного цвета пробивалась ржавчина, которая и определяла общий окрас.
Кость сжался вдвое – с ним разговаривали жестко.
Пока баркас подплывал, Кость попытался объясниться со Славиком, с остальными, и, завравшись, все-таки рассказал правду.
Да, он украл. Да, он проник в группу, обманул, использовал! Да, он жалкий, ничтожный. Кривая у него душа, вывернутая. Как ни крути – изнаночная со всех сторон.
А еще… хоть он этого не посмел сказать – ему жаль. Ему очень жаль. Он загнан в угол, и, наверное, шанса вырваться из маленькой лужи жалкого мирка в океан полноводной жизни больше ему не выпадет. Он сам лишил себя права попасть в мир, который так дорог ему с детства – мир романтики, костров, котелков, палаток и звезд, мир с мягкими полями болот и парящими по утрам реками.
Встреча с ними, эта экспедиция на край света –
Ему очень жаль.
Что же он в этой жизни делает? Никчемный, жалкий неудачник. Ни дома, ни семьи, ни друзей…
Ржавый баркас бодро шел вперед. Кость смотрел, как проносится мимо речная гладь, прозрачная, глубокая, словно старинное зеркало, кем-то брошенное в лесах: «Я – не я, отраженье!» Он смотрел и смотрел в него, смаргивая с ресниц речные брызги.
А потом… медленно наклонился вниз и отпустил перила…
…ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ ДЛЯ ВСЕХ…
