24
– У нас есть время. – Наджей уселся на землю, нашел рядом прутик. Разровнял рукой поверхность и прочертил несколько линий. – Составим план. Предположим, твои друзья будут в том месте, где ты сделал прокол.
– Предположить можно, но меня никто не видел. Я был один. Впрочем, там должны остаться вещи.
– Допустим, Петрик знает время и место. И он будет там. Что нужно сделать, чтобы точка раскрылась?
– Только одно – нужно создать поле возбуждения пространства-материи в той области, где я буду возвращаться. Я не до конца уверен, что мой прибор сможет дать достаточный импульс для выбивания, но если у меня получится, им нужно будет только запустить цикл прокола – объединить небо и землю, чтобы создать фундамент точки. Иными словами, раскинуть систему временных и пространственных координат. А вот это, я ума не приложу, как они сделают! – Профессор с досадой махнул рукой. – Так уж получается, что надеяться не на что!
– Ради бога, Матвей. Ты же смог. Надейся. Ведь оно того стоило?
– Ты имеешь в виду, побывать здесь?
– А что же еще?
Сайко посмотрел вокруг, кивнул:
– Так и есть. Оно того стоило…
К вечеру похолодало. По небу плыли свинцовые тучи, шорох листвы сменился скрипучим ворчаньем деревьев. Где-то на небе пряталось солнце.
Леш стоял над планом, начертанным на земле, внимательно его рассматривал. Наджей и профессор разговаривали в стороне.
– Амнатой караты мичиго.
Профессор оглянулся:
– Он что-то сказал?
– Кераши пенуг.
– Он говорит – красиво. Нарисовано красиво. Он так рисовать не умеет, но он может красиво рассказать о том, что видел.
Леш уселся на поваленный ствол и закрыл глаза. Словно по команде стихли все звуки вокруг. Он начал говорить. Медленно, вдумчиво, с паузами. Легкий ветерок пробегал по его лицу, словно нашептывал воспоминания…
Профессор вслушался в незнакомую речь. Казалось, великая тайна трепещет, дрожит в воздухе. Касается его сознания тихо, нежно, настойчиво.
Наджей переводил:
И как только Леш замолчал, тонкий луч света пробился сквозь плотный слой облаков и заиграл на его лице.
– Леш, – с волнением произнес профессор, – скажи, светящиеся облака показывали тебе другой мир еще когда-нибудь или это было лишь однажды, когда появился я?
– Да, – кивнул Леш. – В других местах, но это очень далеко. Когда-то мой отец его видел, а до него его отец.
– Получается, они попадали во временной прокол и видели другую действительность?
– Похоже, проколы во времени случаются и самопроизвольно. Хаотический процесс?
– Может, это утихающие всплески после коллапса нашей цивилизации? Колебания временного пространства, знаешь, как круги на воде от упавшего в нее камня?
– Это же может мне помочь! – воскликнул профессор, его сердце наполнила радость. – Если временное пространство всё еще нестабильно, значит, и точка этой древней действительности раскроется легче. Ей не нужен мощный импульс! Тем более, Леш говорит о том, что видел самопроизвольное раскрывание-схлопывание. Нестабильность после коллапса… это всё объясняет… – Он забормотал что-то неразборчиво.
25
– Дурак! Какой же ты дурак! – выдохнула с облегчением Ксения, увидев, что Кость открыл глаза.
Он лежал на палубе, все вокруг суетились. Лаял пес цвета речной гальки, сидел на корме и просто лаял. Кличка у пса была какая-то странная – Жюк.
Костик не помнил, как его вытащили из воды.
– Хорошо, что я заметил его! Смотрю, что-то вывалилось за борт, – рассказывал Славик. – Камнем вниз. Отойди мы хотя бы еще на тридцать метров, и пиши пропало!
– Зачем ты это сделал? – Лариса стягивала с него куртку.
Ник помог ему сесть.
– Ну что, похититель бумаг, решил подзаработать? Хотел создать свою машину?
– Н нет, – стучал зубами Кость.
– Тогда что? Просто за компанию с дружками? Ты – лошадь в пальто, не меньше. Все мы не без греха, и нужно идти дальше, идти и жить. Трус! Сдаться и умереть было бы слишком просто. Найди в себе мужество смотреть в глаза жизни, – он сжал ему руку выше плеча. – Пусть всё остается в прошлом.
– Хорошо бы, – улыбнулся Кость. – Тогда и конь пусть остается в прошлом.
– Все мы не без греха, – хохотнул Ник. – Что ж теперь делать, всех топить? Кстати, раз уж мы узнали обо всем – никто, кроме тебя не видел, как исчез профессор, и поэтому ты всем нужен, – и он хитро подмигнул.
Кто-то похлопал Костю по плечу. Пес вцепился в правую штанину и терзал ее, рвал, мотая из стороны в сторону.
– Здорово, что я вам еще нужен, – пробормотал тот. – Эй, Жюк, что ж ты делаешь, зверь?!
