франко-турецкому пакту, но в статье, подготовленной в Наркоминделе для публикации в «Известиях», были затронуты некоторые моменты. Критические стрелы летели в адрес Англии и Франции, а в отношении Турции чувствовалась лояльность и осторожность. Отмечалось, что была сделана неудачная попытка при помощи параллельных пактов между СССР и Турцией, с одной стороны, и между Англией, Францией и Турцией — с другой, вовлечь СССР в комбинацию, направленную, главным образом, против Германии и эвентуальных противников Англии и Франции в бассейне Средиземного моря. Однако Советский Союз вовремя и правильно распознал дипломатические ходы англичан и французов в целях спекулировать на традициях советско-турецкой дружбы в своих интересах. «Ясная и решительная позиция Советского Союза расстроила «хитроумные» планы тех, кто пытался вновь разжечь вражду между Германией и Советским Союзом».
31 октября председатель СНК СССР и нарком иностранных дел В. Молотов выступил на заседании Верховного Совета СССР с докладом «О внешней политике Советского Союза», в котором сделал обстоятельный анализ событий осени 1939 года в Европе и в мире. Все тезисы доклада были направлены на оправдание советско-германского сотрудничества в августе-сентябре 1939 г. В. Молотов искусно переложил ответственность за начало мировой войны на англичан и французов, а раздел Польши между Германией и СССР назвал справедливым и законным актом. В. Молотов заявил, что отношения с Германией коренным образом улучшились. Это выразилось в укреплении дружественных отношений, расширении практического сотрудничества и оказании Германии политической помощи в ее мирных устремлениях. Этот доклад был опубликован 1–2 ноября в «Правде», «Известиях» и во всех республиканских газетах.
В этом докладе В. Молотов коснулся и московских переговоров с министром иностранных дел Турции в сентябре-октябре 1939 г. При этом, фальсифицируя ход событий, всю вину за неподписание союзного договора возложил на Турцию. По вопросу Черноморских проливов В. Молотов отметил, что Турция отвергла идею заключения пакта, и заявил: советско-турецкие переговоры не увенчались подписанием пакта, однако позволили прояснить или хотя бы определить ряд интересующих нас вопросов… В результате московских переговоров и по результатам политических актов турецкого правительства многое в политике Турции нам стало ясно. Как известно, турецкое правительство связывает свою судьбу с группой европейских стран, в данный момент участвующих в войне. Турция заключила пакты с Англией и Францией, уже два месяца как воюющих с Германией. Тем самым Турция отбросила политику осторожного нейтралитета и вошла в сферу расширяющейся европейской войны. Это очень обрадовало Англию и Францию, стремящихся вовлечь в войну возможно большее число нейтральных стран. Не будем гадать: пожалеет об этом Турция или нет. Мы только отмечаем эти новые моменты в политике нашего соседа и должны внимательно следить за ходом дальнейших событий. Если Турция в определенной мере связала себе руки и встала на сторону одной из воюющих сторон, хотя это и опасно для нее, видимо, турецкое правительство берет на себя эту ответственность.
Через неделю после доклада, 6 ноября 1939 г. в канун очередной годовщины Октябрьской революции В. Молотов вновь выступил с докладом и вновь коснулся вопросов, связанных с Турцией. При этом он сделал заявление, что уже нельзя закрывать глаза на то, что идет активный процесс втягивания нейтральных стран в войну. Таким образом расширяется арена военных действий. Например, известно, какие серьезные проблемы породили заключенные Турцией с Англией и Францией пакты о взаимопомощи.
В целом советское посольство в Анкаре оценивало события осени 1939 г. как результат быстрой, сбалансированной политики Турции, приспособленной к изменениям международной ситуации. Вдохновителем политики баланса между воюющими странами считался И. Иненю, но заслуга в ее осуществлении целиком принадлежала Ш. Сараджоглу. В документе указывалось: «Достаточно указать на тот факт, что Сараджоглу сумел при сохранении союза с Англией в качестве основы турецкой внешней политики и весьма дружеских отношений с здешним английским послом добиться установления дружеских отношений с противником Англии — Германией и с ее представителем в Анкаре фон Папеном». Советское посольство в своих донесениях связывало растущий антисоветизм Ш. Сараджоглу со срывом московских переговоров и неподписанием выгодного для Турции пакта. В документе указывается: «…Сараджоглу не скупится на внешние выражения любезности и дружбы к СССР в разговорах с советскими дипломатами…», но «именно он являлся организатором и исполнителем всех антисоветских акций турецкого правительства за последние годы».
Судя по советским донесениям, вокруг И. Иненю сплотились Кязым Карабекир, Февзи Чакмак, Хусейн Джахид Ялчын, Хусейн Рауф Орбай, Али Фуад Джебесой, Али Фетхи Окяр и другие «реакционные деятели», занимающие в правительстве и парламенте высокие должности, и поэтому в Турции торжествует политика сближения с Англией.
В связи с заключением союзного договора генерал армии Кязым Орбай в 1939 г. в качестве представителя Генерального штаба отправляется в Лондон для обсуждения с представителями Генеральных штабов Англии и Франции задач, вытекающих из военной конвенции. Советские дипломатические органы в свое время оценивали К. Орбая как одного из лучших командиров турецкой армии. Одновременно отмечали, что К. Орбай в качестве одного из опытнейших офицеров турецкого Генштаба некогда был направлен в командировку в Афганистан и в качестве начальника Генштаба афганской армии руководил там подавлением антиправительственного восстания.
В отличие от Орбая Фуад Джебесой — старый кадровый военный и политический деятель, — судя по секретным сведениям, был против пакта с Западом. В беседе с послом Терентьевым он заявил, что, если в Турции произойдет смена кабинета, не исключено, что произойдет пересмотр внешнеполитического курса страны. Советские органы считали Джебесоя близким, с одной стороны, к Германии, с другой стороны, к Советскому Союзу. Он был первым турецким послом в Советской России, он подписал договор от 16 марта 1921 г., неоднократно встречался с В.И. Лениным. Вместе с тем в информации советского посольства сообщалось, что Ататюрк на некоторое время отдалил Джебесоя от активной политической деятельности, но в 1939 г. И. Иненю вновь привлек его к руководящей работе. Советская сторона считала, что его, как старого германофила, турецкое правительство послало в составе турецкой делегации на юбилейные торжества в честь 50-летия Гитлера в 1939 г. Далее в справке указывается, что А.Ф. Джебесой является хорошим знакомым фон Папена и пользуется его симпатиями и доверием. Они знакомы еще по палестинскому фронту, где фон Папен работал в штабе генерала Фалькенгейма.
Попытки Турции мобилизовать балканские страны против германской или итальянской агрессии также не устраивали Советы. Горькая участь Польши, раздел ее территории между Германией и Советами не стали хорошим примером для Балкан. Поэтому 2 февраля 1940 г. на состоявшейся в Белграде встрече государств — членов Балканской Антанты Ш. Сараджоглу выступил с предложением принять обязательные для всех решения против общей опасности. Однако часть балканских государств опасалась Германии, а другая часть желала с ней сотрудничать, и поэтому попытки Турции создать систему защиты против Германии оказались тщетными.
С другой стороны, желание Советского Союза урегулировать свою балканскую политику со странами фашистского блока также создавало для Турции новые проблемы. Охладившиеся после нападения на Финляндию советско-итальянские отношения с лета 1940 г. снова вошли в режим сближения. В 1939 г., когда новый советский посол в Риме Н.В. Горелкин собирался вручить королю Виктору-Эммануэлю свои верительные грамоты, в связи с финской войной по Италии прошла столь сильная антисоветская волна, что В. Молотов вынужден был срочно вернуть Горелкина домой. И только после вмешательства Германии в июне 1940 г. оказалось возможным возобновить деятельность итальянского посла в Москве и советского — в Риме. Конечно, это было скорее реакцией на вступление Италии 10 июня в войну против Франции. В тот же день, выступая на палаццо Венеция, Муссолини объявил: «Я торжественно заявляю, что Италия не намерена вовлечь в конфликт те народы, которые имеют с нами сухопутные и морские границы. Пусть Швейцария, Югославия, Греция, Турция, Египет примут к сведению мои слова».
Прибывший в Москву 12 июня 1940 г. итальянский посол Россо на следующий день был принят Молотовым. 16 июня телеграммой Муссолини дал согласие Россо на ведение политических переговоров. По ходу июньских 1940 г. советско-итальянских переговоров об интересах обеих стран в Балкано-Дунайском регионе вновь проявилось недовольство советского руководства англо-франко-турецким договором о взаимопомощи. Молотов поощрял активизацию Италии в войне против Англии и Франции и заявлял о потере доверия к Турции, подписавшей договор с этими странами. «Это недоверие усиливается
