вовсе разучился говорить, а только и делает, что спит в склепе своей ненаглядной жены?
Клод терпеть не мог все эти небылицы о герцоге. Ингрид часто о нем говорила, и временами Клод сдерживал себя, чтобы не бросить какое-нибудь едкое замечание. Ингрид восхищалась доблестью герцога, его прославленным великодушием и мудростью. Она видела в нем не человека, а легенду, также как и Алан. Клод никогда не перебивал девушку. На вопрос, согласен ли он, Клод отвечал 'да, конечно' или 'не может быть, я и подумать не мог!'. Он считал это увлечение Ингрид всего лишь детской забавой. Отчасти, его мнение подтвердил Алан. Сейчас, пока девушка спала, Клоду выдалась возможность поговорить с почитателем этого старого Эдмунда и высказать все, без утайки, что он на самом деле думает о двухсотлетней развалине.
-- Он не мухомор и не спит в склепе жены. Он вообще не спит, -- продолжал Алан. -- Эдмунд великий воин и даже время над ним не властно. Он носит траур по усопшей супруге и до сих пор любит ее.
-- Ха! -- усмехнулся Клод, -- велика заслуга.
-- Да он, да он, -- Алан не мог подобрать нужного слова.
-- Мухомор, -- помог ему Клод.
-- Нет!
-- А кто его видит? -- по мнению Клода, это был самый веский довод. Он мечтал спросить Ингрид, заранее зная, что она ничего не ответит.
-- Ну как же, -- тон мага стал снисходительно мягким, что скорее удивило, нежели задело Клода. -- Его верные подданные. Неужели ты не знаешь, что раз в пять лет, в стенах герцогской резиденции собирается Большой совет, в который входят даже простые деревенские старейшины. Его видят сотни, нет, тысячи глаз!
Клод ничего не знал о совете. Ведь минуло всего лишь четыре года, как он расстался с теплым местом старшего повара в замке орвиджского графа и подался в эти края. Ингрид же, почему-то, о совете никогда не упоминала. Клод был даже благодарен Алану, что тот, сам того не осознавая, спас его от страшной ошибки. Но все равно, появилась какая-то горечь бессилия.
-- Герцог, наверно, возвышается на своем троне и никто не видит даже его лица? -- Клод решил ухватиться за последнюю соломинку.
-- Великий Эдмунд приветствует каждого лично! -- напыщенно произнес молодой маг, будто в том была его собственная заслуга. -- Потом вместе со всеми разбирает дела и выслушивает доклады, опять же пир. Правда, в последнее время, пиром правит господин канцлер. Но все равно, герцог большую часть празднества восседает во главе стола, и уходит, лишь когда перевалит за полночь.
-- Эх, и не поспоришь, -- горестно вздохнул Клод, мысленно выпуская из рук стремительно тлеющую соломинку.
Повисло молчание и было слышно, как ровно дышит спящая Ингрид.
-- Ты говоришь, девушка тоже интересуется герцогом Эдмундом? -- нерешительно спросил Алан.
Чутье не подвело Клода. Еще днем, он обратил внимание, как удивился Алан, увидев отражение Ингрид в зеркале. Сейчас молодой маг впервые назвал Ингрид не воровкой или убийцей, а девушкой. Можно подумать, почему же он не называет ее по имени, но здесь опыт бывалого Клода говорил, что это вовсе не из-за ненависти или любой другой неприязни, а скорее наоборот. Алан стесняется.
-- Да, Ингрид тоже любит слушать разные истории про герцога, -- улыбнулся Клод и, немного помедлив, добавил: -- Пожалуй, в этом вы с ней похожи.
Алан не ответил. Клод рассчитывал, что парень скажет еще что-нибудь, но пауза слишком затягивалась.
-- Я вот думаю, -- решил сменить тему Клод. -- Сколько же герцогу на самом деле лет?
-- Двести сорок восемь, -- тут же отчеканил Алан.
-- Так ему и, правда, больше двухсот? -- притворно удивился повар.
-- Конечно, ведь Великая битва была двести шестнадцать лет назад. Тогда Эдмонду уже исполнилось тридцать два года. Простая арифметика.
-- Я тебе покажу, зазнайка! -- внезапно раздался голос Ингрид.
Клод вздрогнул. Сидя вполоборота, он настороженно посмотрел на маленькую фигуру под одеялом. Неужели проснулась? Однако Ингрид больше ничего не говорила. Она перевернулась на другой бок и засопела. Клод облегченно выдохнул.
-- Я же совсем забыл, -- пробормотал он, заметив высунувшуюся из-под одеяла ногу. Заговорившись со стариком, а затем отвлекшись на Алана, Клод так и не снял с нее сапоги. Подойдя к девушке, он по- отечески бережно обхватил голень и стащил сапог с правой ноги. Стопа Ингрид была не больше его кисти. Он аккуратно положил ногу под одеяло и занялся следующим сапогом.
-- Ты что там делаешь? -- прошептал Алан.
-- Что-что, -- проворчал Клод, -- сапоги снимаю. Если Ингрид слишком долго ходит в сапогах, потом у нее голова раскалывается и это сильно отражается на ее настроении. Ты же понимаешь меня?
-- Более чем, -- буркнул Алан.
Клод покрутил в руке сапог. Он не блестел, но его явно пытались чистить.
-- Скажи, помимо герцога, еще есть такие же легендарные личности? -- спросил Клод, поставив обувь девушки возле кровати.
-- Смотря что понимать под легендарностью. Если ты о подвигах, то в древности были великие рыцари.
-- А до наших дней эти рыцари дотянули?
-- Так ты о бессмертных! -- воскликнул Алан.
-- Я тебе ноги... -- опять пробормотала Ингрид.
-- Тише ты, -- шикнул на мага Клод. -- Да, мне интересно, есть ли еще такие же старые мухоморы, как Эдмунд.
-- Он не старый, -- уже шепотом возразил Алан. -- Говорят, что на вид герцогу никак не больше тридцати. Бессмертных же не так и много. Те, что жили в древности, сейчас едва ли не приравнены к богам и теперь сложно сказать, были ли они на самом деле. По-крайней мере, теперь они не живут среди нас, и я о них ничего не слышал. Хотя...
-- Хотя?
-- Я и не знаю, можно ли тебе рассказывать, -- скороговоркой произнес маг, -- ты не брат ордена и вряд ли когда-нибудь станешь им. Но с другой стороны, об этом в ордене знают все, так что ты запросто мог услышать от кого угодно и я тут ни при чем.
-- Что услышать?
-- О легенде основания ордена, -- едва слышно проговорил Алан.
-- А... чашка что кипятит воду, ты опять про нее?
-- Да нет же! -- вновь вскричал маг и тут же быстро зашептал: -- Хорошо, я расскажу тебе, но ты должен поклясться, что никогда и никому не выдашь подлинную историю ордена.
-- Колдуны, любите же вы тайны, -- усмехнулся Клод.
-- Клянись!
-- Клянусь, -- кивнул повар.
-- А чем клянешься? -- настороженно спросил маг.
-- Да хоть своей шляпой!
-- Но ты же не носишь шляпу.
-- Ты знаком со мной всего несколько дней, и откуда тебе знать, что я ношу, а что нет. -- с расстановкой проговорил Клод. -- Вон, Ингрид носит, а значит и я могу.
Клод поймал себя на мысли, что спор начал занимать его больше, чем сама тайная-претайная история.
-- Я раньше никогда не слышал, чтобы клялись шляпой, -- помедлив, смущенно отозвался маг. -- Я вообще не знал, что можно клясться вещами и всегда думал, что на вещи только спорят.
-- А как же клятва на мече? -- улыбнулся повар, -- клянусь своим клинком и все такое?
-- Сравнил, меч и шляпа!
-- Кто трогал мою шляпу, придурки?!
Клод в очередной раз вздрогнул. Как же ему не нравилась привычка Ингрид разговаривать во сне.
