и обещал позвонить еще. Я не придал этому никакого значения, так как хорошо знал, зачем я ему нужен и почему время от времени он добивается встречи со мной. С тех пор как была объявлена его помолвка с Маналь, он не перестает строить планы на будущее и мечтать о совместной жизни с ней. А я, увы, должен все терпеливо выслушивать, ибо я его друг детства, и отчасти из-за меня он решился жениться, а ведь Сами был самым убежденным холостяком из всей нашей компании!
Увидев впервые Маналь, он тотчас пришел ко мне за советом. Я отправился домой к девушке и познакомился с ней и с ее отцом. Маналь понравилась мне больше, чем ее отец, и не прошло нескольких недель, как Сами нацепил на свой палец золотой знак капитуляции — так я называю обручальное кольцо.
И теперь у Сами появилась привычка приходить ко мне на службу или домой и предаваться своим мечтам. Он рассказывает мне о маленьком домике, который построит по последней моде и на дверях напишет: «Обитель грез», о своем путешествии с Маналь за границу, чтобы увидеть мир, и даже о разногласиях, которые могут возникнуть между ним и женой, и о том, как он будет устранять их, тихо и мирно, так что никто ничего не заподозрит. Таковы наши отношения с Сами. Всякий раз, как у него бывает свободное время, он торопится ко мне поговорить о своих мечтах; теперь я нужен ему только для этого.
Иногда ко мне на службу приходит и Маналь. Она тоже обсуждает со мной свои отношения с Сами. Спустя некоторое время я превратился в своеобразную копилку, куда оба складывали свои тайны, ибо Маналь удостоила меня такого же доверия, как и Сами. Мне же, собственно, не было в этом никакой корысти. Более того, я чувствовал себя ответственным за их брак, потому что Сами без конца повторял мне:
— Если бы не твои искренние советы, я никогда не рискнул бы связать свою жизнь с Маналь.
А Маналь вторила ему:
— Если бы не ваши рассказы о Сами, я ни за что не решилась бы соединить с ним свою жизнь.
И когда телефонистка передала мне, что звонил Сами, я ни на минуту не усомнился в том, что он хочет поделиться со мной своими очередными планами. Как только я взялся за работу, раздался телефонный звонок. Это был Сами… Он попросил меня никуда не уходить, обещав зайти через полчаса… Я поспешил закончить работу, чтобы освободиться к приходу счастливого жениха. Не знаю, на чем он ехал, но только через несколько минут он уже сидел передо мной, положив ногу на ногу, и вытаскивал из кармана пачку сигарет. Никогда раньше я не видел его курящим и, смеясь, сказал ему об этом.
— Я должен немедленно зажечь что-нибудь, чтобы не воспламениться самому! — ответил он, неумело раскуривая сигарету.
Лицо Сами было печально и бледно, а сам он казался измученным, словно не спал целый месяц; против обыкновения он был небрит. Я посмотрел на него, отложил карандаш и предложил ему чашку кофе. Он курил сигарету, пуская кольца дыма, как будто нарочно делая ситуацию еще более тревожной и неясной. Я спросил, что с ним. Сами снял с пальца кольцо, положил его передо мной и объявил:
— Этим сказано все. Больше оно мне не нужно, я не хочу жениться! Я свободный человек и не потерплю, чтобы кто-нибудь посягал на мою независимость, даже моя жена! Я, как ты знаешь, никогда не думал о женитьбе и, если бы не встреча с Маналь, то так и не задумался бы об этом. Я никогда не собирался менять своих жизненных принципов, а тут вдруг изменил их и нарушил все обеты, данные друзьям- холостякам. Все это я сделал только ради нее и ради ее глаз, но сегодня мне не нужны ни она сама, ни ее глаза. Я хочу, чтобы ты отнес ей это кольцо, пусть она вернет мне данное в день помолвки слово, которым я чуть не погубил себя. Это единственное, чего я от нее хочу.
Сами закурил новую сигарету, а я посмотрел на обручальное кольцо, небрежно брошенное на стол, и миссия, которую я должен был выполнить, показалась мне тягостной. Самое меньшее, что она означала, — разрушение тех радужных планов, которые строились у меня дома и на работе.
— Послушай, дорогой, — сказал я Сами. — Я не отказываюсь выполнить такое неприятное и нелепое поручение, но, разрушая надежды этой милой девушки, я имею право знать, почему я это делаю, почему лишаю ее жениха! Скажи мне хотя бы, почему ты решил расстаться с Маналь и расторгнуть помолвку.
— Хорошо, — согласился Сами. — Как ты знаешь, я человек общительный. Я люблю людей, сборища, вечеринки. Я создан, чтобы жить в окружении людей. Ты ведь знаешь, что я не притронусь к еде, если окажусь один за столом, я просто не могу есть в одиночестве. Я всегда обедаю с кем-нибудь из друзей, и это знает каждый. Меня приглашают на все торжества, собрания и пирушки.
Как только я обручился с Маналь, я обнаружил, что она любит тишину, самое большое счастье для нее — остаться одной. Я не пытался влиять на нее, а, наоборот, решил постепенно приспособиться к ее образу жизни и притворился, что я тоже сторонник уединения. С тех пор я повсюду бродил только с книгой в руках. Между нами теперь полное взаимопонимание, но мне не вынести больше такой скуки, я не могу жить без болтовни и шуток товарищей. Мне тяжело быть с ней, потому что я вижу в ней не невесту, а тюремного надзирателя, сам же я просто раб, а никакой не жених. И я чувствую, что не в силах больше продолжать этот спектакль. Я слишком плохой актер, и сколько бы ни пытались сделать из меня положительного героя, — мне это не по плечу. И поэтому я решил удалиться… вернуть себе свободу… и снова быть с людьми, в обществе! Я решил бежать из тюрьмы, прежде чем дверь окончательно захлопнется. Вот все, что я могу рассказать тебе, не утаив ничего. Я не хочу слышать ни слова против, потому что решение мое окончательно… И я не откажусь от него, даже если весь мир станет меня убеждать!
Тут он встал и направился к двери.
— Я уеду в деревню и там буду ждать твоей телеграммы, — бросил он на ходу. — Сообщи мне, чем все это кончится, чтобы я был спокоен…
Он быстро вышел. Я кинулся вслед, надеясь отговорить его от поездки, но он был непреклонен, и мне ничего больше не оставалось, как вернуться в кабинет.
Мне стало обидно за Сами. Я действительно хорошо знал его характер. Для друзей он был готов на все, и мы называли его «наш общий друг». Он не знал, что такое ненависть, злоба или зависть. Мы все любили его, и он любил нас всех. Нам не хватало его, и мы скучали, когда он уезжал куда-нибудь. Он никогда не ночевал у себя дома, а всегда у кого-либо из друзей, и мы веселились и шутили, как это свойственно молодежи. Да, все это я знал. И я заметил также, что в последнее время характер Сами резко изменился, он иначе стал относиться к друзьям. Все это я приписывал новой жизни, которую он избрал для себя. А вот сегодня птичка разбила золотую клетку и улетела, чтобы вернуться в небо, на свободу, к своим товарищам…
Все это так, но в каком ложном положении оказался я! Не представляю, как я смогу заговорить с Маналь и сообщить ей ужасную весть… А я должен это сделать!
Я опустил обручальное кольцо в маленький кармашек и решил положиться на судьбу…
И все-таки меня беспокоила маленькая вещица, которую я носил в кармане, напоминающая мне о моей тяжелой миссии…
Через два дня мне на службу позвонила Маналь и сказала, что ей нужно меня повидать. Мы договорились встретиться в каком-нибудь кафе. Она сама назначила место и время. Я поспешил согласиться, боясь, как бы она не догадалась раньше времени, какой сюрприз приготовлен для нее у меня в кармане.
Я пришел в назначенный час. Маналь уже ждала меня. Она выбрала отдаленный столик в углу. Я пожал ей руку и сел, все время ощущая свой маленький карман и радуясь тому, что окружающий шум и разговоры скрывают мою тревогу и волнение.
— Где Сами? — спросил я и затаил дыхание.
— Он уехал на несколько дней в деревню, — ответила Маналь.
И тут без всякого предупреждения она сняла с пальца кольцо и положила его передо мной. Я невольно потянулся к маленькому кармашку, чтобы проверить, на месте ли второе кольцо. Улыбнувшись или сделав вид, что улыбаюсь, я рассматривал золотое кольцо, лежащее на столе. Она тоже улыбнулась или сделала вид и проговорила:
— Не спрашивайте меня ни о чем, прошу вас… я ничего не знаю… но я чувствую, что не такая жена нужна Сами, и мне тоже нужен не такой муж…
— Когда вы обнаружили это, Маналь? — спросил я, закуривая сигарету. — Мне казалось, вы созданы
