наливал из припрятанной между ног бутыли коньяка, опять оглядывался и закусывал уже не спеша. Тип удивительно напомнил Арсению некоего встреченного в недобрый больничный час главбуха 'Красного мотальщика', хотя с уже посиневшей от выпитого рожей и прищуренным оперированным глазом тот вообще мало кого напоминал.
Где же этот кабинетик, или библиотечка чертова с групповой фотографией знатных людей на фоне преставившегося областного шефа, подумал географ. И не сейчас ли ускользнуть и начать раскопки черного копателя. Но ощутил, оглядываясь и крутя шеей, что пока все в похожих на нормальные чувствах, не время.
Забрался на подиум вице-губернатор и крикнул:
– А я скажу. И поздравлю милейшую…
– Браво! – всполошились. – Просим. Просим немного, – неожиданно крякнул сосед Арсения и попытался опустить голову на неправильно удерживаемые ножик и вилку, чему Арсений еле успел воспрепятствовать.
– А что скажу, – громовым бархатным баритоном вывел областной вице. – Кто не с нами, тот… – и он взмахнул вилкой, как дирижерской палочкой.
– Тот против нас, – слаженно рявкнул зал.
– Кто против нас, тот…
– В жизни пас.
– Свиней пас…
– Покойник в час, – ответил зал. – Зараз, пидарас, – добавил кто-то вразброд, но тихо.
– Старые подряды, новые…
– Награды, – догадался зал. – Парады, – влез отдельный голос.
– На параде наши строем, жизнь реальную…
– Построим, – пропел слаженно чиновный хор.
– Застроим…нароем…
– Вот сегодня увидел простого я, – патетично воскликнул вице. – Народного учителя и копателя черных знаний. Нужны! Приходи, людишки. Будем рука в руку, нога об ногу, ноздря порвата, если надо, копыта сбивать, руки мусолить… На ответственности полыхать… этно…энта… зиазма. Сегодня ты простой чудак, а, глянь, в губернии…
– Мастак, – крикнул зал, весело звеня хрусталем.
– Вожак…мудряк…зам. по общим вопросам…
– Без труда и без науки…
– Все засохнем мы от скуки… не натрудишь нынче руки…
– Туш, – велел вице оркестру. Хлопнула густо туба и завелись еврейские скрипки. Цыганка с томными экивоками покружила возле вице.
– Постой, – прогнал ее оратор. – Вручаю несравненной областной сувенир.
Референт под одобрительный рокот зала вывез на тележке большой ящик. Сияющая, взошла к вице- губернатору и именинница.
– Тут немножко для дома, – вальяжно хихикнул вице, – для семьи. Комбайны комбинированные и сам не знаю что, – сообщил он, заглядывая и выдергивая черную ночную комбинацию и тостер. – Референт клал. А это, – и он высоко поднял над головой плетку с хищно качающимся тяжелым жалом, – для денег. Чтоб муженек не забывал получку получать.
Тетища зарделась и начала жеманиться и всплескивать рукавами.
– Ну-ка опробуйте, прекрасная, – предложил вице, протягивая ногаечку.
Зал бравурно завыл и заклокотал. Тетеха ухватила плетку, хищно огляделась и направила свои черно- бриллиантовые штиблеты в зал. Поднялся визг и гвалт, вице хохотал, присаживался в присядку и хватался за живот. Многие побежали из-под плетки, многим слегка досталось. Под конец пунцовая мамзель выбралась на подиум и принялась гоняться за автором подарка, тот уворачивался, прятался за инструменты наяривающих музыкантов, и сам, как переваренный рак, Павлов, Теодор Федорович, еле спас положение, выскочив и получив свою порцию, еле усмирил супругу.
– Так всех вас буду гонять, когда стану… – громко возвестил в микрофон вице и был дружно покрыт аплодисментами.
Но тут на сцену вывезли что-то крытое попоной, довольно крупное и упитанное, и выбрался, спотыкаясь на мелких ступеньках, хозяин 'Красного мотальщика ' Бодяев.
– Дозвольте. От промышленных шестерок, – почтительно сообщил он.
– Давай. Валяй, – согласился вице-губернатор.
– В прекрасный день рождения юной супруги нашего юридической крыши Павлова Теодор Федорыча позвольте от деятелей нового капитала, сросшего с народом, капитанов и адмиралов набирающей индустрии социального равенства и т. д. преподнести подарок. Он, подарочек этот, – кому? Отвечу – нашему великому проходцу управления и областной теперь почти голове, хоть и с ненужной буквой и.о. Почему? – спросите. Отвечу. И.о. скоро не будет, будет одна и. – идинственный, и одна о. – облеченный ответственный, и адмирал области поведет его капитанов в дальний поход под стягом. Каждый наш день здесь мы приветствуем радетеля и заступника. Не будь его, не подай бог, чур-чур меня, кто бы мы тут были? Никто, мусор от пенси-колы. Он наш всегда, и наравне с именинницей, теперь ему наш сувенир.
И Евграф дернул за покрывало. Оно съехало, и ахнувшая публика увидела бронзового монстра в виде бога торговли Меркурия, но отсидевшего пол века в турецкой зоне – с откляченной ногой, держащего впереди-вверху подобие руки, а в руке сияло что-то прекрасное и волшебное.
– Чего это? – испуганно спросил вице. – Оригинальное, однако.
– Это бог удачи меркур, бежит по делам губернии, – деловито пояснил Евграф, – изделие нашего выдающего скульптора эпохи, только кончившего здесь вчера гастроль. Сам не успел представить, срочно отъехал зарубежную Ниццу примерять к ихней ривьере монумент нашему кинорежиссерству в сто саженей. А это, – ткнул Евграф в поднятую и сияющую лапу монстра, – яйцо. Самого Фаберже яйцо в натуральном размере.
– Не вареном? – крикнул шутник из зала.
– Натурально. Стоит сколько никто даже не спрашивает, промышленность не проколется. Глядите, сияет. Это вам не рубиновые звезды. Два яйца американская старуха миллионерша отдавала только парой. Вот и взяли.
– А второе где? – подозрительно спросил и.о.
– В том то и сувенир, – довольный, хрюкнул Евграф. – Второе, где и положено ему быть – прошу заглянуть меркуру под круп, очень даже крепко сами подмотали проволокой, висит, где и положено, – и Евграф пригнулся и пригласил желающих убедиться в яйце. – Вот, взяли по случаю для возврата на родные просторы, тут и пригодилось. Поздравляем вас сердечно и живите же Вы вечно, – закончил он.
– И таких же этих снизу, – крикнул дурак из зала, кажется какой-то мелкий говнюк тохтамышский руководитель.
Плюнулись скрипом скрипки. Обнялись и крепко с минуту лобызались и тискались вице и красный, потный директор.
– Есть еще приветствия и подарки? – конфузливо вылез элекрический начальник.
– Вот еще, не знаю чего имениннице, – референт вынес и устаноновил на подиум крупный, с мелкий телеприемник, картонный короб.
– От кого? – строго спросил ведущий, а тетера с любопытства и некоторого ожесточения, опасаясь, что передарят не ей, выползла к ящику и начала ощупывать его руками, как в юности Павлова.
– Из банка прислали. От 'Гудбанка'.
Толпа шарахнулась, все отшатнулись. Бухгалтер окончательно, поняв это последнее, скрылся под стол. В зал беззвучно рухнула мертвенно-бледная тишина.
– Сапер какой есть? – напряженно спросил главный энергоначальник. – Кто в проводах бельмесит?
– Муля, руками не трогай, – панически завопил Павлов.
– А чем трогать? – наивно спросила тупая тетера.
Забегали, засуетились люди в униформе.
– Спокойствие, – возвестил электрик. – Вызван робот ищейка, о прошлый раз петарду внутрях модного
