— Стрелы есть! Говорю же, они кончились. Рогатые. Парокопытные!
Вслед за Толяном появились и остальные.
— Ну, как тебе работенка, Зорень?
Конязь поднял взгляд от полянки, заваленной трупами, но сил отвести его нет.
— Чистенько. Опрятно. — Хриплым голосом повторил он. не давно услышанные от Стаса слова.
— А я что говорил? Стерильно! Смотри и ребятки наши повеселели. Щеки красные, глаза сияют. Хоть кому рога свернут, а не только этим парокопытным. Толян, где словечко спер?
— Из школы… — Стыдливо пробормотал Толян. — У нас ботаник, в смысле доцент, парокопытными коров звал. Я еще за них пару схлопотал. Копыт то четыре, точно знаю. Было дело, даже пересчитал. А доцент буром прет, парокопытные! Сам не знал, что эта ботва мне на мозг прилипла. А как посмотрел на это рогатое зверье, так сразу и вспомнил эту лобуду.
— Стрелы собрать и вперед!
Было уж совсем темно.
— Может вернемся, Слав?
— Нет. Пойдем вперед. А через пару часиков, — он постучал пальцем по стеклу своих часов — Остановимся на ночлег. Войтик!
Войтик с Толяном деловито обшаривали трупы казов.
Толян поднял на него, полный недоумения, взгляд.
— Что за дела, командир? Это не шмон, а обыкновенная воинская добыча. Нам бабки надо? Или как? Не все же Зореню за нас платить.
Стас промолчал и, недовольно хмурясь, отвернулся.
— А ты о чем молчишь, Рэд?
— Я думаю, не пустят ли за нами погоню.
— Вряд ли их так скоро начнут искать, а люди, если у них есть мозги, к утру приберут. Войтик, заканчивайте экспроприацию, а то впрямь придется ночевать с трупами под головой.
Заслышав его недовольный голос, парни с неохотой оторвались от своего занятия и пошли к лошадям.
Точно через два часа он натянул повод.
— Всем спать. Рэд. Перестань нагонять тоску. Боец должен смотреть бодро и весело, смело заглядывать в светлое будущее и свято верить в грядущую победу. Я правильно излагаю мысль, Толян?
— Стопудово, командир! — Сверкнул глазами Толян, укладываясь рядом с Войтиком. — Замполит нам такую же ботву гнал на политзанятиях.
— Ложись спать, Рэд, и чтобы я больше не видел и тени уныния на твоем лице. — Заметил слабую попытку возражения и согнав с лица улыбку, уже твердо добавил. — Не возражать! Это приказ! Толян!
— Приказ — закон для подчиненного. Должен быть выполнен точно, полно и в срок. — Рявкнул Толян, вытянувшись в струнку, правда в положении лежа. — Не выполнение приказа преследуется по всей строгости закона, а в военное время вплоть до расстрела.
Стас был приятно удивлен знаниями Толяна и, не скрывая этого, удовлетворенно кивнул головой.
— Молодчина, Толян! Рэд, усвоил? Это я тебе не как друг, как командир говорю. И еще запомни. Если твой принц жив, мы его найдем. Я или говорю, или не говорю. Но если говорю, то делаю. Задача ясная?
Эльф слабо кивнул головой.
Стас нахмурился.
— Повторить!
Голос жесткий, требовательный. Вои вздрогнули. Так их командир говорил не часто. А уж если говорил…
— Ясная, командир!
Стас был вполне удовлетворен произведенным эффектом.
— А теперь спать! Я на вахте.
Последняя команда была совершенно излишней. Третьяк и Плетень давно уже сладко посапывали. Толян, отбарабанив Стасу строки из армейского Устава, тут же присоединился к, бодро и заразительно храпящему, Войтику.
И только Купава возилась под кустом, приминая траву и прозрачно вздыхая.
Стас проследил, как эльф выбирает для себя место. И тоже привалился спиной к дереву. Сидел. Подремывал под шорохи и шелест ночного леса.
— Вождь! — Чуть слышный шепот и робкая рука легла на шею.
— Брысь!
— Слав! — Рука осмелела и нырнула под волчовку. Горячие губы скользнули по не бритой щеке.
— Брысь, малявка. Ребят разбудишь.
— Ладо…мой!
Понимает, что нельзя гаркнуть во все горло. И оттолкнуть нельзя. Ребята проснутся.
Руки по груди скользят.
— Прости, вождь.
— Брысь…
Но где там! Горячее дыхание у самого уха. В висках кровь стучит. Глаза, как два колодца. И не захочешь, так с головой нырнешь и не вынырнешь.
Голова на коленях. Закрыла глаза, облегченно вздохнула. Горячая рука под волчовкой обнимает. Все верно рассчитала подлая девка. Полная и безоговорочная капитуляция с поднятием белого флага и прочими атрибутами напрочь проигранного сражения.
Зорень открыл глаза. посмотрел на него сонными глазами и понимающе прищурился.
— Ночная кукушка. — Пробормотал он, перевернулся на другой бок и захрапел так, что позавидовал бы и Войтик.
Светало.
Осторожно коснулся плеча рукой.
— Слав…
— Брысь. Сейчас ребята проснутся.
Карие глаза светятся от счастья. Схватить бы в охапку!
— Подъем, волчата!
Эльф уже в седле.
Зорень растирает ладонями лицо.
— Перекуковала? — Спросил он, кивая головой в сторону веселой Купавы и ехидно ухмыльнулся.
— Щас…
Версты убегали под копыта лошадей. Лес. Перелесок, снова лес…Редкие веси. Еще реже села. Бежали дни. Эльф снова поскучнел.
— Грудь колесом! Голову выше, гляди веселей! — Подбадривал он его. — Толян, запевай!
У Толяна оказался богатый репертуар. От дворовых и лагерных песен до трогательных романсов. Слушая его, Стас не один раз думал, что родись он не в глухой провинции, на эстраде бы равных ему немного было.
— Гитарку бы мою сейчас! — Мечтательно закатив глаза как то произнес он, заканчивая очередной концерт. — Пацаны бы рыдали. Войтик, отломи кусочек. Не жмись!
Войтик после его концертов, как хлебный мякиш. Без слов лезет в котомку и очередная лепешка исчезает в Толяновой горсти. Смотрит на друга влюбленными глазами, заглядывает в рот…в котором с непостижимой быстротой исчезает лепешка.
— Пуста земля.
— А что ты хочешь? По одну сторону каганат с его разбоями. По другую черный лес. Бегут.
Несколько раз навстречу выскакивали казы и обманутые их числом с диким воем неслись навстречу, размахивая кривыми мечами.
Но меткие стрелы быстро охлаждали их боевой пыл. Иногда Стас разрешал подпустить их поближе и
