комбинаторики, немалую
метафизическую и онтологическую проблему. Нужно ли понимать диалектику присутствия и отсутствия как
некий чисто артикуляционный механизм или же речь идет о метафизических началах? Прежде всего
посмотрим, как выглядит эта диалектика у ведущих представителей лингвистического структурализма, оставляя пока в стороне метафизическую проблематику.
13
В структурированной системе любой элемент значим в той мере, в какой он этот, а не другой или
другие элементы, на которые он указывает, тем самым их исключая. Не физическая субстанция плана
выражения наделяет фонематический элемент значением, но его сама по себе пустая и замещаемая в
системе валентность. Но для того чтобы родился смысл, нужно, чтобы был хотя бы один из членов
оппозиции. Если же его нет, то и отсутствия другого члена также никто не увидит. Оппозициональное
отсутствие становится значимым только в присутствии какого-то присутствия, его выявляющего.
Субстанция плана выражения как раз и обеспечивает очевидность присутствия. Значимо то, что относится к
'emic', но носителем значимостей всегда служит 'etic'. Или, лучше сказать, пустое пространство между
двумя сущностями, которых нет, обретает значение только в том случае, если все три значимости — 'да',
'нет'' и пустое пространство между ними взаимообусловливают друг друга.
Отсутствие, о котором говорят структуралисты, касается двух факторов: 1) неважно, что стоит за 'да'
или 'нет', важно, чтобы сущности, замещающие собой эти валентности, сопрягались друг с другом, 2) как
только сказано 'да' или 'нет', это 'да' или это 'нет' обретает свой смысл только ввиду отсутствия другого
элемента. Но что во всей этой механике значимых оппозиций в конечном счете главное, так это то, что она
дает нам систематическую возможность узнавать то, что есть, по тому, чего нет. Структуралистское
отсутствие говорит нам о том, что на месте того, чего нет, появляется что-то другое.
А коль так, то лингвист (или шире, семиолог) не обязан задаваться вопросом о том, что это за
'присутствие' и что это за 'отсутствие' способы ли это мышления или всего лишь гипотезы о способах
мышления. На уровне 'etic' это МАТЕРИАЛЬНЫЕ факторы. Но философ, к примеру Лейбниц, неизбежно
задается вопросом, не связаны ли эти присутствие и отсутствие с присутствием Бога как полноты бытия и
отсутствием Бога, то есть с Ничто.
И если все это так, то уместен вопрос а не существует ли еще что-то, что могло бы объять оба полюса
этой диалектики?
Богослов не затруднился бы ответом: в божественном уме никакой диалектики присутствия и
отсутствия нет Бог — полнота собственного бытия. Он весь — присутствие. Именно потому божественное
понимание не предполагает развития и Богу неведомы проблемы коммуникации: все сущее в единый миг
объемлется. Его взглядом (и ангельским умам тоже в какой-то мере дается эта привилегия — обнимать мир, причащаясь творящему видению Бога. Почему человек сообщает? Именно потому, что он не в состоянии
охватить все единым взглядом. И поэтому есть вещи, которых он НЕ ЗНАЕТ, но о которых
14
ему нужно СКАЗАТЬ. Недостаточность познавательных способностей и превращает коммуникацию в
чередование того, что мы знаем, с тем, чего мы не знаем. А как вообще может быть сообщено нечто
