Lost structure

нами после испытанного возбуждения. И эти следы представляют собой некий Bahnung,

'переход', 'просеку', и еще раз шрам, разверстую рану, растяжение, beance, разлом (frattura), если

возводить используемое Деррида французское frayage к латинскому причастию 'проложенная'

(fracta), относимому, скажем, к дороге. Тогда память 'может быть представлена как разнообразие

нейронных frayage'. И тогда снова окажется, что ее качество обусловлено системой оппозиций и

различий. На чем Деррида и основывает свое метафорическое прочтение Фрейда: памятный след

есть чистое различие. 'Психологическая жизнь это ни кристальная ясность смыслов, ни

замутненная непроглядность силы, но различия в характере действия этих сил. Ницше это хорошо

знал'166. И здесь, как и у Лакана, мы сталкиваемся со случаем онтологизация различия, носившего

www.koob.ru

поначалу чисто диалектический характер. И в этом смысле получается, что 'различие это не некая

сущность, при том что оно — не ничто, это не жизнь, если бытие понимается как усия, присутствие, сущность-существование, субстанция или субъект. Прежде чем определять бытие

как присутствие, нужно понять, что жизнь — это первопроходство, и только тогда мы вправе

сказать, что жизнь — это смерть, что повтор и позиция по ту сторону принципа удовольствия

коренятся в том и сородственны тому самому, что они превосходят' 167. Сказать, что разница изна-

чальна, значит сокрушить миф присутствия, с которым сражался и сам Хайдеггер, и настоять на

том, что если что и изначально, так это сама не-изначальность 168 , это значит напомнить, что если

что и конституируется, так это изначальный провал, нечто отсутствующее, принесенное в жертву

неопределенному желанию: 'разница между принципом удовольствия и принципом реальности, например, это не только несходство, внешние различия, но изначальная укорененная в жизни

способность уклонения, отличения (Aufschub), возможность всего того, что входит в хозяйство

смерти' 169. Рожденный как нехватка, отверстая рана, с первых шагов уязвляемый желанием, которое никогда не будет удовлетворено, приговоренный скрывать его, окутывая символическими

одеяниями, человек клеймен как оплошность, которая предрасполагает его к смерти и празднует

смерть в каждом его жесте. И в этом смысле наш удел избегать даже бинарности, коль скоро она

уходит корнями в ничто 170.

166 Derrida, cit., pag. 299.

167 Ibidem, pag. 302.

168 Ibidem, pagg. 303-315.

169 Ibidem,pag 295.

170 Ibidem, pag. 339.

349

VII.3.

У Деррида пышным цветом расцветает то, о чем с меньшей метафизической проницательностью и

с большим уклоном в сторону психоанализа писал Ж. Б. Понталис, комментируя некоторые

работы Лакана: фрейдовское открытие состоит в децентрации, оно не подменяет бывший центр, абсолютный субъект, становящийся чистым фантомом, и не пытается то, что предстает как

обманчивое, подтвердить какой-то иной Реальностью; сознание растворено в процессе выработки

смыслов, и смысл, вместо того чтобы навязывать себя как некая поддающаяся определению

реальность, предстает перекличкой приходов и ухода, уверткой и ухмылкой... 'Если

непосредственный опыт сразу поставляет нам какие-то значения, то это еще ничего не говорит об

их подоснове, не снабжает нас той сетью, в которую мы могли бы их поймать...' 171. Человек

изначально угодил в неведомую ловушку, и курс психоанализа вовсе не предполагает

восстановления 'истинного' субъекта, он лишь показывает, 'что истина не расположена в каком-