избушонка, отправились домой. Проходя мимо бюста под дубом, Картуз заметил, что выражение «Кюхля- дурак» не стерто. Передав избушонка Ведеркину, он решительно направился к бюсту.
Стойте! — всполошился Кащей. — Вы что?!
— Да вот одну бранную надпись забыли.
— Не трогайте, это Пушкин написал! — крикнул старик.
Сказочные герои еще долго махали вслед сыщикам, браво марширующим к электричке, а те напевали:
Глава cедьмая
Дело о мучных изделиях,
или Взрыв на макаронной фабрике
Ночь с воскресенья на понедельник выдалась тихой. Звонков не было.
«Это хорошо, — думал во сне Картуз, — если народу спокойно, то и милиции хорошо. Хотя…» — мысль он не додумал. Мощный взрыв осветил белым пламенем заспанную Кисляевку и сбросил на пол инспектора по особо важным преступлениям против натуры.
Очнулся Картуз под письменным столом, в фуражке, сидя на подушке. Окна были разбиты, на них белой бахромой висели макароны разной величины и масти.
Они были везде — на столе, в кровати и в раковине. Как вермишель попала в телевизор, Картуз так и не понял.
Одевание по форме инспектору обошлось в 44,5 секунд, позорное для ВАГОНовца время. Смягчающим обстоятельством правда была тяжесть мучных изделий, забивших карманы, и лапша на ушах инспектора.
— Либо несчастный случай, — подумал инспектор, — либо…
О втором думать не хотелось. Террористов в Кисляевке сроду не водилось, а появление бесчеловечных преступников, не считавшихся ни с какими потерями, могло привести к серьезным жертвам.
Тут в комнату влетел Ведеркин. Форма лейтенанта обзавелась интересным нововведением: из-под фуражки свисал буйный белопенный парик. Мокрые волосы липли на лоб подчиненного. Инспектор пожал ему руку.
— А я не знал, что вы хиппи!
— Не хиппи я, — ответил Ведеркин и очистил голову от вермишели.
Тут приглушенно зазвонил телефон. Сыщики огляделись.
— Я думаю, его надо искать вон под той грудой рожек на кресле.
Опыт и знания бывалого следователя безошибочно указали ему местонахождение телефонного аппарата. Ведеркин наткнулся на него к концу первого метра раскопок.
— Алло, — донеслось из макаронных глубин.
Звонил сторож знаменитой на весь мир Кисляевской фабрики макаронных изделий. Уцелел он только благодаря выучке участника Первой Мировой Войны вовремя нырнул в овраг. Ничего особо важного он не сообщил.
Следом позвонили из детского сада: пропала 3-я подготовительная группа, просили прислать милиционера с собакой.
— Пришлем. С избушкой.
— Может, тогда лучше с концертным залом?! Имени Чайковского. Музыку заодно послушаем! — негодующе крикнули в трубку.
— Нет, — твердо ответил Картуз, — у избушки нюх лучше.
От макаронной фабрики остался только сторож да главный специалист по деланию дырок в макаронах. Они печально стояли на руинах, покрытых белыми островками лапши и лагмана.
Радостными выглядели только галки, довольно уплетавшие мучные изделия.
После беглого осмотра инспектором был найден красный сандалик. Похоже, с детской ноги. Его дали понюхать избушонку, после чего тот сделал стойку и взял след.
Инспектор двинулся по следам пропавших детей. Опытный сыщик по деталям легко установил картину исчезновения детей. Вот тут они спрятались, когда родители завели их в детсад. А здесь кто-то натер ногу и снял сандалик. Здесь они остановились и что-то достали из тайника в земле. Перед светофором дети стояли, ожидая зеленый свет. Один хотел выбежать на дорогу, но остальные его вернули — цепочка следов дважды выходила на проезжую часть.
Картуз пытался высчитать скорость передвижения пропавших, когда пребольно стукнулся обо что-то головой. Подняв глаза, он с удивлением увидел перед собой Ведеркина.
— Доложите ситуацию? — спросил инспектор, потирая лоб.
Лейтенант приказал избушонке: «К ноге» и отрапортовал:
— Преследую преступника в составе восьми человек без одного сандалика.
— Интересно, — загадочно произнес Картуз и посмотрел на следы, по которым шел Ведеркин. Затем спрятал в карман лупу, отряхнул руки и просто сказал: Все ясно!
Лейтенант за время работы с Картузом уже привыкший к гениальности наставника, только спросил:
— Куда идем?
— В детский сад.
Предупредив воспитателей и переполошившихся родителей, что дети нашлись, инспектор попросил их подождать на улице. Он вошел в отделение 3-ей группы, открыл дверь спальни. На восьми кроватях лежали спящие дети. Возле семи из них стояло по паре маленькой обуви, а возле последней грустно притулился один красный сандалик.
— Вы зачем фабрику взорвали? — тихо спросил отеческим голосом Картуз.
Из-под одеял показались восемь чумазых мордашек, и одна сказала:
— Дядя, мы ели макароны на завтрак, вермишель на обед и лапшу на ужин. Так больше жить было нельзя!..
Глава восьмая
Дело о целлофане,
или Сказка о вечном пакете
Утром, как всегда сделав комплекс оздоровляющих китайских приседаний на одной ноге и скушав полезную овсянку, Картуз взял стопку белой бумаги и направился к своему рабочему столу. Конечно, еще полезнее было бы поймать с утра парочку преступников, состоящих в розыске лет десять, но к огорчению Картуза он был вынужден дать бандитам погулять на свободе еще денек. Вчера Ивану Ивановичу позвонили с телевидения и очень просили выступить с рассказами о своих приключениях. Сначала Иван Иванович, как
