Аник узнала Горгия. Она даже не сразу сообразила, кого сопровождает князь Горгий, но девушки рядом с ней зашушукались: «Король! Король!» — и Аник, наконец, поняла, что видит короля Марка.
О!
Теперешнее ее разочарование не шло ни в какое сравнение с прежним!
И это — король?
О королях Аник составила себе представление по сказкам старой Хильды.
Короли всегда были пышно одеты в роскошные наряды. Роскошным мужским нарядом в представлении Аник являлись черная шелковая рубашка с высоким воротом, какую князь Варгиз надевал в праздничные дни, белый бешмет тонкого сукна, отороченный черным, пояс накладного серебра с кинжалом в серебряных ножнах, сапоги до колен из мягкой кожи. На голове у короля должна быть золотая корона с самоцветными камнями. И должен быть король на голову выше остальных людей.
И не должен быть король таким… таким обыкновенным!
У Аник на глаза даже выступили слезы досады.
Король Марк оказался невысоким — ниже даже низкорослого князя Давида.
Одет был в обычную для народа равнин одежду: кожаную черную куртку поверх серой рубахи и полотняные штаны, тоже серые. Сапог его Аник не видела, но они были короткими, потому что когда король сел рядом с верховным князем, Аник стали видны его колени, обтянутые сукном. И короны на его непокрытой голове не было, а были волосы, довольно жидкие, какого-то серого цвета. А в бороде, тоже серой, уже начала пробиваться седина.
У него даже не было кинжала, а мужчина без кинжала все равно что голый.
С левой стороны груди куртка короля топорщилась. Аник догадалась, что это из-за наложенной на рану повязки.
Князь Горгий сел в кресло чуть позади короля.
Толстая Русудан, стоявшая рядом с Аник, вытянула шею и близоруко прищурилась.
— Интересно, а это кто? — пробормотала она, — кажется он не из дома Гориса…
— Это твой жених, Горгий, — сказала Аник.
Нахмурившись, Русудан посмотрела на Аник с подозрением и спросила:
— А ты откуда знаешь? Разве вы в родстве?
— Почти, — пояснила Аник. — Он был нареченным женихом моей старшей сестры, которая погибла. А потом он был в нашей крепости во время похода на каптаров.
— Интересно, а почему ему предоставили почетное место? Горгии ведь не в родстве с верховным князем? И почему его не было во время службы? Король — это понятно, он другой веры…
— Почему другой? — удивилась Аник. — Жители равнин тоже верят в Христа, только немножко иначе.
— Наверное, им нельзя молиться по-нашему, — вздохнула Русудан. — Однако так все долго тянется! Я уже устала стоять. И перекусить бы не мешало.
Аник осторожно посмотрела по сторонам. Воспитанницы обители, позабыв поучения матери настоятельницы, вовсю шушукались. Шушукались и другие гости, даже некоторые белицы переговаривались друг с другом.
А торжественная часть все продолжалась.
Теперь говорил король, и стало ясно, почему князю Горгию предоставили место на почетном возвышении. Король не владел языком айков, и Горгий служил для него переводчиком. Аник не слушала, потому что Горгий, а, значит, и король, повторял то же самое, что до него говорили верховный князь Горис и католикос.
Аник, слегка осмелев, разглядывала гостей и даже позволила себе встать на цыпочки, высматривая благородного Балка — пока грозная мать Проклея украдкой не погрозила ей пальцем со своего места на возвышении.
Кстати, на возвышении тоже начали переговариваться: что-то католикос сказал матери Проклее, о чем-то княгиня Джана спросила у своего старшего сына… Прием затягивался.
Наконец зурначи вышли в третий и последний раз.
Верховный князь со своей семьей и с почетными гостями спустился с помоста в зал.
И зал сразу же наполнился шумом, все зашевелились, заговорили, кое-кто, высмотревший раньше знакомцев, направился к ним, некоторые приветственно кивали кому-то, с кем не поздоровались до приема.
Девушки зашевелились, загомонили.
— Уф, как я стоять устала, — сказала толстая Русудан. — поскорее бы нас пригласили в сад. А ты заметила, Аник, что с нами нет княжны Тамары? И Нины с Верико. Ну, этих двоих наказали, а вот княжна Тамара где?
— Наверное, с семьей, — сказала Аник. А про себя подумала, что Тамару, должно быть, тоже наказали.
Ута шепнула ей в ухо:
— Я вижу Балка. Он разговаривает с королем и с князем Горгием. Кстати, а как тебе король?
Аник не успела ответить, потому что к ним широкими шагами приближалась мать Проклея в сопровождении какого-то молодого князя, незнакомого Аник.
— Аник, с тобой хочет познакомиться молодой князь Тигран из дома Варги, — громко и церемонно произнесла мать Проклея, и тихо шепнула: — Не прыгай, не коза!
Аник опустила глаза. Знакомиться с молодыми князьями она не умела.
Не раз и не два в этот день Аник вспоминала добрым словом предупредившую ее вчера княжну Астмик.
Князь Тигран был первым из множества молодых и не очень молодых людей, желавших познакомиться с дочерью Варгиза. Аник скоро устала улыбаться, перестала воспринимать имена новых знакомых и всей душой рвалась в сад, на воздух.
Но ее обступили, сначала молодые князья, потом их оттеснили князья постарше, и их жены и дочери. И добро бы, ей пришлось только знакомиться, нет, ей нужно было отвечать на вопросы о каптарах, и об осаде, и выслушивать похвалы своему героизму. Аник пыталась протестовать, потом бросила — все равно никто не хотел ничего слышать. К своему удивлению, Аник обнаружила, что большинство присутствующих никогда не видели каптаров и мало что о них знали. И Аник еще и пришлось удовлетворять их любопытство — правда ли, что каптар ростом вдвое выше человека? Правда ли, что человека при виде каптара охватывает такой ужас, что человек цепенеет, подобно птице под взглядом змеи? Правда ли, что каптары насилуют женщин, и потом у этих женщин рождаются уродцы с собачьими головами?..
И Аник приходилось объяснять, что каптары низкорослы — пожалуй, с нее, с Аник; что они, конечно, ужасны, но люди под их взглядом не цепенеют, потому что как бы иначе с ними можно было бороться? И что женщин каптары не насилуют, и никакие уродцы после не родятся, потому что каптары ненавидят людей, и сразу же пытаются разорвать человека на части, и им все равно, мужчина это или женщина. Если каптары голодны, то сразу пожирают жертву, а если сыты, то разбрасывают куски плоти вокруг…
После этого объяснения Аник какую-то из взрослых княгинь стошнило прямо на пол.
Ута стояла за спиной Аник с непроницаемым лицом, опущенными долу глазами. Аник было до ужаса интересно, что думает ее подруга по поводу всей этой суматохи, но спросить она никак не могла.
Наконец, толпа стала редеть. Должно быть, князь с княгиней пригласили своих гостей в сад.
Аник вздохнула с облегчением, повернулась к Уте — и встретилась взглядом с князем Горгием. Он, улыбающийся, шел к Аник в сопровождении благородного Балка и короля. И король вблизи выглядел еще более невзрачным и обыкновенным.
— Привет тебе, дочь Варгиза! — сказал князь Горгий. — Благородный Балк хочет поговорить с тобой, ты вчера так быстро ушла из сада… И наш король Марк мечтает с тобой познакомиться, потому что благородный Балк все уши прожужжал и ему, и всем, кто хотел и не хотел слышать, о твоей юности, красоте и героизме.
Ей послышалась насмешка в словах князя Горгия, поэтому она, вспыхнув, поглядела на мужчин в упор, вовсе не так, как, по мнению матери Проклее, полагалось себя вести благовоспитанной девице.
