Стихотворения и поэмы

Сицилийский уличный поэт
Ненароком заглянул сюда.

Желтый палец трогает струну,
Желтые глаза глядят во тьму,
Как он чутко слышит тишину!
Что во мраке видится ему?

Мысли ладом эллинским идут,
Древним хором сердце охватив.
Сто мелодий заструились тут.
Мавританский, римский ли мотив?

Всё сливает песня бедняка,
Как потоки вин, в стакан один.
Как цветы из одного венка,
Терпкий и густой напев един.
Вьется древнею лозой хмельной
Песня без начала и конца.
Льется без услады показной
В горькие батрацкие сердца.
По предместьям ей пройти пришлось,
В ней крутой брусчатки твердость есть,
И она сильна — как хмель и злость,
И она резка — как нож и честь.

Из глубин земли, из тяжких толщ,
Где кровавый ком порфиром стал,
Где сгустилась дымной серы желчь
И, как острый крик, застыл кристалл,
Пронизав сердца людей до дна,
Вымерив собой безмерность душ,
Из народных недр встает она,
Вся в доспехах, как герой и муж.
И певец, поднявшись с нею враз,
Стал таким, что не узнать никак.
Слушайте! Его слова — наказ!
Видите — могучим стал бедняк!
Радуйтесь! Сейчас открылась вам
Тайна вдохновенья самого.
Смело приобщайтесь к чудесам
С песнею бунтарскою его.
Слышу в этой песне бедолаг
Лязг мечей и гнева грозный взрыв,
Крик надежды, и колонный шаг,
И протеста рокот, и призыв.

Песня этой ночью рождена,
Как душа Сицилии чиста.
Пусть во мрак пещер идет она
И сквозь малярийные места,
В желтый ужас серных рудников,
В плесень обездоленных халуп,
Средь олив, и пастбищ, и яров,
По дворам, с уступа на уступ —
Вдохновенье искренних сердец,
Клятва и народная хвала.
Та баллада, что сложил певец,
Песнею о Ленине была.

Перевод Е. Долматовского

II

НА СТУПЕНЯХ ХРАМА

Как в отчий дом, что с детства милым был,
Обжитый, сердцу добротой открытый,
На сбитые столетьями ступени,
На ветром полированные плиты
Без страха и сомненья я ступил.

Как взвар, где к острой горечи кремневой
Примешан запах трав и аромат медовый,
Застойной тишины настой свинцовый
Наполнил до краев
Щербатый ковш долины,
И только шелестел над желтой сушью нив
Колючий ряд олив,
Седой, бесплодный, старый, как былины.

И было то не чудо, и не сон,
И не фантазий жуткая забава:
Спокойный, как чело мыслителя, фронтон
И плоть колонн мощна и величава —
Древнейший храм на склоне горных лон,
Над волнами пустынных крутояров.
Чтоб человек сюда в раздумье приходил,
Храм в эллинских веках воздвигнут был
Руками рыбаков, жнецов и мореходов,
Руками пастухов и сыроваров.