Стихотворения и поэмы

Всего, что сердца жар и ум,
Как честь и правду, сберегают свято,
Всего, что взял из глуби бытия
Как дар, который должен был сберечь я.
В уверенных руках моих дитя,
Листок из почки, поросль человечья.
В уверенных руках моих дитя
Над этим скорбным желтым крутояром,
Безжалостно расколотым ударом
Внезапного ракетного вытья.
Ужели зря в своих руках сегодня
Для песни, ласки, светлого житья
Я, словно ношу будущего, поднял
Улыбчивое, теплое дитя?
Ужели зря натруженные руки
Сардинских безработных горняков
Несут его над пустырем разлуки,
Где ржа покрыла шахт забытых люки,
Где только кактусы меж бугорков
И где по небу голому, пустому
Змеиный свист ведет к ракетодрому?
Нет, их мильоны, сильных, добрых рук,
В них, как дитя людской мечты нетленной,
Лежит надежда…
                        Слышишь злобный звук,
Что по зениту пролетел мгновенно?
Рука не задрожала ни одна,
И не потупил взгляд никто пугливо.
Вот какова Сардиния. Она
Бедна. Горда. Смела. Трудолюбива».

II

Сколько бесплодных нив,
         сколько безлюдных миль,
Сколько пустых дорог
         в дымной дали сквозят!
Вот меж холмов торчит
         церкви унылый шпиль,
Вот собрался народ
         меж рыжебоких хат.
Женщины в темном все.
         Лиц их черты тонки,
Как письмена нужды,
         горя, труда, забот.
Возле дверей рядком
         тяжко сидят старики.
Чтоб заглянуть в глаза —
         чуть подаются вперед.
Черный шахтерский люд
         старых обстал вокруг.
Из-под косматых бровей
         взгляд их угрюм, глубок.
Резче ветвей олив
         жилы тяжелых рук,
Синие крапы шахт
         въелись в морщины щек.
Труженик угольных шахт —
         крепок их добрый род,
Выдубленный в труде,
         выверенный в бою.
Вот поднялся шахтер
         и, заслонивши вход,
Сильной своей рукой
         стиснул руку мою.
Братским пожатьем рук
         люди встречают нас.
Каждая их ладонь
         знается с обушком.
Силюсь вчитаться я
         в повесть шахтерских глаз,
В повесть шахтерских лиц,
         нас обступивших кругом.
Я эту повесть знал,
         в книгах лишь прочитав.
Здесь ее пишет кровь,
         здесь ее пишет боль.
Здесь, в трепетанье сердец,
         пульс ее горьких глав,
Противоречий жуть
         в диком надломе доль.
Здесь тишины не жди.
         Здесь позабыт покой.
Хлеб и работу здесь
         ищут годами зря.
Вечно грызет нужда.
         Вечный жестокий бой.
Женщины здесь бледны.
         Дети без букваря.
Руки без обушка.
         Шахты без шума смен.
Жар очагов погас.
         В окнах не брезжит свет.
Радости не сулит
         новый тягучий день.
Проблеск в глазах потух.
         В праздники песен нет.