Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахио дагестанских войнах в период Шамиля

имам не хотел помощи ни от кого, кроме владетеля всего сотворенного. Но когда к имаму пришло от хаджи Юсуфа, который пришел от его присутствия Ибрахим-паши, у которого он был „ в черкесах', письмо такого содержания: „Если ты хочешь изло­жить какое-либо дело султану Абд ал-Меджиду, так посылай ко мне', то он склонился к этому.

Он позвал своего ученика Амир-хана ал-Чиркави и объявил ему о том, что он хочет послать его. Тот ответил послушанием и повиновением.

Когда вторично вступали в Гази-Гумук, имам позвал Амир-хана, шейха ал-Чиркави, Мусу ал-Балагини и приказал им, чтобы они ни на что не обращали внимания, ни к чему не склонялись и ничего не искали, кроме того, для чего они посланы.

1 Глосса: „Растение, жгущее во рту'. Вероятно, дикий лук или чеснок. 10* 147

Одновременно он приказал двум товарищам под­чиняться Амир-хану так же, как они подчиняются имаму. К ним он присоединил еще хаджи Иджа. Они отправились к своему проводнику в Гехи. Этот проводник был черкесский мухаджир Султан-бек. Там они пробыли около 10 дней, до тех пор, пока не вернулся проводник из какой-то поездки.

В это время русским было доставлено сообщение о том, что 4 посланца имама направляются в их сторону. Они выставили на дороге дозоры. На эти дозоры натолкнулись 4 юноши-черкеса. Их убили. Когда же узнали, кто были эти юноши, то наблю­дение прекратили, думая, что сообщение было ложным. Конец.

Указанный проводник вернулся. К нему при­соединились другие 2 проводника. Они отправились, идя ночью и скрываясь днем, пока не прошли Губан. Затем пошли дальше и остановились в Абазаке у хаджи Исмаила. Здесь они нашли хаджи Юсуфа и передали ему письмо имама. В письме было сказано: Посылаю к тебе этих доверенных людей для того, чтобы ты доставил их по месту назначения'. Побыв там некоторое время, они отправились с ним.

Хаджи Юсуф стал разглашать при сборищах народа и местах их отдыха содержание письма имама. Амир-хан запретил ему распространять его тайну. Но хаджи Юсуф не обратил на это внимания и грубо сказал, что здесь не бывает измены и разглашения тайн неверным, как это [бывает] среди горцев. Они шли, пока не спустились на морское побережье между крепостью русских в Анафе и крепостью в Сухуми. А между этими двумя крепостями на морском по­бережье, свободном от лесов, было множество малень­ких крепостей. Жители же Черкесии находились в лесах, враждуя и сражаясь [с русскими]. Конец.

Хаджи Юсуф вернулся, а посланцы оставались там три месяца, ожидая посадки не судно, которое

74

должно было притти из Османлу для торговли. Но какие-то суда окружили это судно. Говорили, что это были суда русских, которые окружили стеной его для того, чтобы не сели на него эти посланцы. Тогда они отправились вверх к другому судну. Когда же добрались до места его стоянки, то нашли это судно уте сожженным и разрушенным пушками русских по ТОЙ же, что и выше, причине.

Когда они находились там, у Амир-хана остано­вился гостем молодой человек, сын одного из знатных людей Крыма. Он рассказал, что он был среди русских в качестве заложника 10 лет. Он читал рус­ские книги и в одной из них он нашел сообщение о том, что в некой небольшой области организуется такой строй, который сломит могущество русских в такое-то время.

Амир-хан спросил его. „Когда же наступит это время?' — „Примерно через 7 месяцев', — ответил тот. Конец.

Когда они вернулись к имаму, примерно через 7 'месяцев, то нашли его уже принявшимся за устано­ вление такого строя. Он назначал наибов над сотнями И десятками. И хвала аллаху, владетелю щедрот и милостей.

Затем посланцы пошли вверх к другому судну. Когда они остановились в селении поблизости от этого судна, вдруг ночью раздался шум. Народ вышел. Когда настало утро, им сообщили, что это судно было сожжено русскими дозорами. Затем им сообщили и о том, что осталось еще повыше этого некое судно, находящееся на „опасном пути'.1 Амир-хан пошел туда. Он остановился у верного госте-йриимца, которого звали Хасан-бей. Он заявил ему, WO хочет сесть на судно для поездки в хадж. Тот ответил ему согласием и обещал устроить эту по-

1 Ючевндно, пришедшее нелегально, приведшее контрабанду.

74

садку. Тогда Амир-хан послал к товарищам сказать, чтобы они явились.

В один из дней ушел этот хозяин в крепость рус­ских по делу одного из заключенных. По возвращении он сказал: „Начальник русских спросил меня: «Не у тебя ли посланцы Шамиля? скажи им пусть живут там [т. е. у себя в Дагестане] спокойно»'. Затем он спросил: „А вы — не эти посланцы?' Они признались ему.

Затем пришел моряк и заявил: „Я не могу везти вас. Если русские захватят меня с вами, то они живьем сожгут меня и заберут мое имущество. А если же они захватят меня без вас, то, по обычаю, существующему между ними и нами, заберут мое имущество и отпустят меня самого'.

Когда они не были в состоянии избавиться от русских соглядатаев, они стали совещаться — как им поступить.

Согласились на том, что шейх пойдет с послани­ями, а Амир-хан и Муса вернутся, показав для народа, что они якобы рассорились между собой. Затем на собраниях народа они начали говорить меж собой: „Если не дают нам дороги, так вернемтесь же обратно'. Но шейх им возражал и, [притворно] препираясь с ними, заявил: „Я — вам не товарищ. Я хочу видеть Каабу и с вами не вернусь'. Так они продолжали спорить и препираться.

Шейх и хаджи Иджа остались там, а Амир-хан и Муса вернулись, тайно договорясь между собою о том, что раз это произошло по вине хаджи Юсуфа, то они возьмут его с собою в обратный путь и убьют по дороге.

Когда они пришли к хаджи Юсуфу, то уговорили и побудили его перейти [на службу] к имаму. Однако они его не убили вследствие нужды в нем в дороге. Они вернулись, [идя по пути] среди русских, про­ бираясь с боязнью и опасениями. Этот хаджи Юсуф

75

даже неоднократно говорил: „Разве после этих труд­ностей может быть какая-либо утеха'.

Что же касается шейха, то он оставался там до второй осени. Затем сел на корабль и добрался до султана. Он вручил ему письма и получил ответ: „Я тебе отвечу через 7 месяцев'. Затем он отпра­вился в хадж и умер на обратном пути оттуда. Да помилует его аллах всевышний, и да примет его хадж.

Глава о начале отливки пушки, при помощи которой усилилась мощь имама и было взято много крепостей из рук неверных

Опытный кузнец Джабраил ал-Унцукулуви отпра­вился в хадж из Чирката без разрешения имама. Когда он находился в Египте, по возращении из хаджа, он увидел во сне, что как будто бы ему было сказано: Вернись в Дагестан и помоги Шамилю'. Он уехал из Египта, остановился в Стамбуле и оставался там, а про свой сон совсем забыл. Тогда он опять увидел во сне, что его укоряли и ему было сказано: „А разве тебе не было сказано «иди», так почему же ты не идешь? Иди!' Он отправился и поселился у имама.

Затем он посоветовал им отлить пушку. А у них были осколки от разбитой большой пушки, которую они забрали при нападении на Кучулик. Народу эта мысль понравилась, и он захотел ее осуществления, однако имам отговаривался под тем предлогом, что „Мы не сможем ее использовать из-за недостатка по­роху и снарядов'. Но все-таки принялись за отливку. Когда кончилась отливка и начали стрелять из нее для пробы ядрами, то она разорвалась и разрушилась.

Тогда имам поклялся: „Клянусь, мы отольем-таки ее, хотя бы пришлось мне продать свою лошадь и ружье, дабы не посмели сказать отступники: «Шамиль взялся сделать дело и не смог завершить его»'.

75

На этот раз отлили хорошую славную пушку. Легко ее передвижение и велико от нее поражение. Определил аллах всевышний к этой пушке солдат и заставил их служить имаму. Они приводили эту пушку в действие и выполняли иные дела, кроме этого. Имам собрал для пушки порох и велел собрать ядра на местах сражений у Ашильты, Ахульго и др.

Глава о нападении на Тадбутри

Когда уклонились в сторону и возгордились жители Гази-Гумука и Ансаля и вышли из-под